Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Спасибо, Белый Орёл, я попробую :roze: так как с первого раза может не выйти, анимации моё буйное воображение с детства мне такие подсовывает, что борьба за безмолвие ума у меня это не упражнение, а почти битва
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Олесь,а не стало ли тебя тоже затягивать.Всего надо в меру,ты же семейный человек.У меня сосед в 63 года в монастырь ушёл.Айне писал(а): У меня родственницы мужа фанатичны, хотя сами уже давно храм не посещали, ссылаясь на состояние здоровья. .
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Затягивать куда...?Mechta писал(а):не стало ли тебя тоже затягивать.
Как сказал один мудрец "Легко быть монахом уйдя ото всех в монастырь, а вы попробуйте быть монахом в миру, среди людей". Ну, не дословно, но как-то так. А вообще, это кто и как смотрит на это со стороны. Вот если б я "чены" принимала, (когда-то на старом форуме стихами пробовала "на вкус" что это) и меня бы "затягивало" бы в это дело, то такое положение вещей смотрелеось бы нормально, и по профилю форума и всех бы устраивало. У меня взягляд достаточно нерелегиозный, на самом деле. Меня бы батюшки уже отлучили наверное, если б знали. Для меня Бог (в трёх лицах) = это все энергии и все духовные Сути. Я где-то уже приводила, кажется свою тчоку зрения. Не могу найти по поисковику, может и не приводила. Сейчас выложу в этой теме. Пущай будет :roze:
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Глава 11 из книги Дорин Вёрче - Ангелы Соломона. Неповторимый опыт истинной Божественной любви
11.
Проснувшись на следующее утро, я поняла, что всю ночь была с ним. Мои губы потрескались, ночная рубашка была измята, но я не могла вспомнить никаких подробностей ночного рандеву в сновидениях.
Мама стояла надо мной, скрестив руки на груди. Заметив ее пронзительный взгляд, я поняла, что она не одобряет моего любовника из сна, но значит ли это что- нибудь, ведь эго всего лишь сон? Слишком уставшая, чтобы обсуждать это с мамой, я сделала знак Сарахиль, что можно приступать к нашим утренним процедурам: купанию и одеванию. Я была так счастлива, что могу вновь надевать шелковую одежду, а не ту, практичную в путешествии, но неудобную и непривлекательную!
После завтрака царь Соломон пригласил меня в свой кабинет, отделанный темными деревянными панелями. Мебель в этом помещении показалась мне очень тяжелой и слишком громоздкой. Стены украшали картины с изображениями диких животных. На полу лежали толстые ковры, а в воздухе витал запах мускуса. Соломон сел в кресло; оно было, как минимум, на один фут выше моего. Это означало, что во время беседы мне придется смотреть на Соломона снизу вверх, и выглядело, как властный прием, поэтому я решила, что буду стоять. Таким образом, я оказалась выше всего, находящегося в этой комнате!
Когда Соломон взглянул на меня, его лицо превратилось в лицо семилетнего мальчика с глазами, умоляющими своего партнера по играм присоединиться к его веселым шалостям. Тогда я заметила, что стол царя был покрыт разнообразными резными деревянными фигурами, среди которых были и простые кубы, и более сложные фигуры, количество сторон которых я даже затруднялась сосчитать.
— Королева Македа, мне не терпится узнать о ваших религиозных верованиях и практиках, — сказал Соломон.
Ни о какой деликатности не было и речи! Он был прямолинеен и бил четко в цель.
Я начала рассказывать ему о том, что природа — источник величайшей духовной силы; что Солнце, Луна и звезды, пребывая в гармоничном балансе, дарят и поддерживают жизнь всего сущего. В этой связи я сказала о том, что суть наших ежедневных богослужений состоит в том, чтобы вознести молитвы всем этим щедрым силам Вселенной, чтобы они продолжали дарить нам солнечный и лунный свет, дождь, хороший урожай, здоровье и другие дары.
— Совершенно очевидно, что без Солнца, дождя и Луны не может быть жизни, пищи и благополучия, — говорила я. — Разве кто-то может думать по- другому?
Соломон прищурил глаза, замурлыкал что-то себе под нос, определенно предвкушая интересную философскую дискуссию.
— Ты права в том, что касается Луны, Солнца и дождя — все это жизненно важные элементы, поддерживающие наше существование, — начал он (почему мне показалось, что он собирается добавить «но» в это предложение?). — Однако, — продолжил он (ага, я так и знала!), — как ты думаешь, когда возникли Солнце, Луна и дождевые облака? — Он подался вперед, напряженно ожидая моего ответа.
Мама воскликнула:
«Спокойно, Македа. Я здесь, с тобой. — Я с облегчением выдохнула, когда она подсказала мне мой ответ: — Просто скажи ему, что Солнце является изначальной энергией, которая породила Луну, звезды и дождь».
Соломон выдавил из себя смешок, когда я воспроизвела мамин аргумент. Он оскорбил меня! Конечно, он извинился, а затем снисходительным тоном спросил, как будто разговаривал с ребенком:
— Как ты думаешь, неужели Солнце существовало всегда?
— Ну конечно, как же иначе? — ответила я, не нуждаясь в маминой подсказке.
— А что же ты скажешь о небесах, окружающих Солнце? Они также существовали всегда?
«Осторожно, Македа. Ты попадаешься в ловушку его логики», — прошептала мама.
Но я не собиралась останавливаться и мне не требовалась ее помощь:
— Небеса, Солнце, ветер, дождь и все остальные священные компоненты существовали вечно. Они существовали всегда, — сказала я, основываясь на фактах.
Всё это было настолько очевидным для меня, что на этот раз я могла разговаривать с ним, как с маленьким ребенком!
Соломон кивнул, хмыкнул и погладил свою бороду. Я гадала, советуется ли он со своими друзьями-архангелами?
«Да, советуется, — прошептала мама. — И я советую тебе прислушаться ко мне!» — но я игнорировала ее замечания.
Наконец, он произнес:
— А из чего состоят небеса?
— Простите? — Я не понимала, в чем состоит вопрос.
— Я имею в виду то, на чем покоятся небеса, — перефразировал он свой вопрос, в котором для меня по- прежнему не было никакого смысла.
«Ради всего святого, Македа!» — воскликнула мама. Она сказала что-то о бесконечности Вселенной, но я пропустила это мимо ушей. Мне очень хотелось самой выиграть этот поединок.
— Небеса не содержатся в чем-то, напротив, они являются вместилищем для всего остального, — авторитетно заявила я.
— Тогда где заканчиваются небеса? — тут же спросил Соломон.
— Нигде, — ответила я и подумала: «О, все, кажется, складывается неплохо. Очевидно, я усвоила какую-то информацию, полученную на уроках у священников!»
— Итак, у небес нет ни края, ни конца, — подытожил Соломон.
— Да, это так, — констатировала я вслух, а про себя подумала: «Знаменитый мудрый царь теперь учится у меняі»
— И что, небеса и Солнце всегда находились гам, где они сейчас?
— Да, это тоже верно, — ответила я.
«Осторожно!» — Мама уже трясла меня за правое
плечо. Я с трудом вывернулась из ее крепкой хватки, и мама упала. «О, мама, я так сожалею!» — отправила я ей мысленное извинение. Она поднялась на ноги и отряхнулась. Мне пришлось напомнить себе, что мама не имеет физического тела, поэтому ей нельзя было причинить ощутимого вреда. Вместо того чтобы встать рядом со мной, она встала между мной и Соломоном, скрестив руки на груди. Она перестала помогать мне, и это было замечательно, так как в любом случае я не нуждалась в ее помощи и не хотела ее!
— Как же зовут бога Солнца? — спросил Соломон.
— Альмаках, — спокойно произнесла я, наслаждаясь своей новой ролью учителя.
— Является ли Альмаках реальной живой сущностью, наделенной душой и личностью?
— Да, он является одной из самых могущественных сущностей во Вселенной!
— Как зовут твоих родителей?
— Имя моей матери Исмени, а отца звали Шар Хабил. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что все живые существа имеют родителей, включая людей, животных и даже растения. Разве не так?
— Да, конечно.
— А как зовут родителей бога Альмаках?
— Что?
— Ну, только что ты уверяла меня, что Альмаках реальное, живое существо, и согласилась с тем, что все живые существа имеют родителей. Так кто же или что породило Альмаках?
Я посмотрела на маму, которая лишь сказала: «Я предупреждала тебя!» Тогда я посмотрела на плечи Соломона, стараясь разглядеть там его архангелов и надеясь, что они помогут мне подобрать ответ. Я была в замешательстве. Проклятье! Мама была права: угодила прямо в ловушку логики Соломона.
Царь встал, подошел ко мне и положил свою руку в мою. В его глазах я увидела ликование, которое всегда появлялось в глазах Тамрина после удачной охоты. Он определенно наслаждался своей победой.
— Позволь мне показать тебе кое-что, — загадочно произнес Соломон, ведя меня вниз, к темному
коридору, более напоминающему тайный ход, который намеренно не освещался и не имел окон. В конце коридора мы повернули налево и очутились в другом коридоре. Стук моих туфель эхом отдавался от мраморного пола и стен. Позади нас был слышен шорох: это стражники Соломона следовали за нами.
— Куда мы идем? — догадалась я спросить, как только ко мне вернулась способность критически мыслить и оценивать ситуацию без излишней самонадеянности.
— В комнату, где живут родители Альмакаха! — загадочно ответил Соломон.
Когда он распахнул передо мной дверь, я зажмурилась от яркого солнечного света. Соломон помог мне взобраться на белоснежную с золотом колесницу, запряженную тройкой белых лошадей. Через несколько минут бега лошади замедлили шаг и остановились возле огромной горы. Звуки музыки и пения, доносившиеся сверху, почти заглушались фырканьем лошадей, напряженно взбиравшихся в гору по узкой тропинке.
Двое мужчин в белых одеждах поднимались по параллельной тропе. Они ступали медленно, будто пребывая в медитативном трансе.
— Это гора Мория, — произнес Соломон. Его голос напугал меня, поскольку во время всего пути мы не разговаривали. — Это священное место. Здесь Бог вмешался в решение Авраама, родоначальника и основателя нашей религии, когда тот собирался принести в жертву собственного сына Исаака. У моего отца здесь был алтарь, сооруженный для отделения пшеницы от соломы, но Бог приказал ему выстроить на этом месте храм, ставший домом для Ковчега Завета.
Солнечный свет отражался от высокой крыши, представляющей собой конструкцию из белых кирпичей, уходящую в небо. Полдень! В ужасе я осознала, что подходило время богослужения! Я хотела было попросить Соломона немедленно вернуть меня во дворец, но потом решила провести личную церемонию прямо на этой горе.
Мы вышли из колесницы и подошли к мраморной лестнице, ведущей вверх. Музыка и пение стали звучать громче. Мужчины, одетые в белые одежды, передвигались по двору, внутри которого находились лестничные ступени и здание храма. На некоторых поверх белой одежды были надеты красочные голубые передники, что заставило меня предположить, что они являются первосвященниками. Другие люди перетаскивали камни и древесину ближе к храму. У остальных в руках были горны, барабаны и струнные инструменты.
Слева от лестницы некий человек чистил песком круглую бронзовую бочку. Когда он посмотрел в мою сторону, я почему-то смутилась и покраснела. Почему он выглядел таким знакомым?
— Кто это? — спросила я Соломона.
Мы остановились на третьей ступеньке, чтобы поравняться с этим человеком.
— А, это Хирам, талантливый архитектор из Тира. Он работает над последними штрихами к храму, решает, как оформить это пространство для омовений первосвященников и животных. Не правда ли, впечатляет? Я называю это место Горячим морем, потому что оно напоминает мне волны океана, которые переносятся на спинах животных.
Но я плохо слушала Соломона, поскольку все мои мысли были сосредоточены исключительно на человеке, которого я увидела, а не на бочке, которую он полировал. Что-что связанное с Хирамом отозвалось у меня глубоко внутри, и эта музыка показалась мне одновременно диссонирующей и приятной. Когда он взглянул на меня, я почувствовала легкую предобморочную слабость.
И вот, наконец, мы достигли верхней площадки бесконечной, как казалось вначале, лестницы. При мысли о том, что с нее можно упасть, перехватывало дыхание. Пение и музыка стали очень громкими. Пройдя сквозь огромный сводчатый коридор, по обе стороны которого выстроились позолоченные колонны, мы вошли в декорированную деревом залу. Золотые канделябры освещали деревянные резные украшения с изображениями замысловатых крылатых существ, пальм, цветов и фруктов. От всей комнаты исходил золотистый свет.
Я с трудом пыталась сосредоточиться, пока Соломон рассказывал мне о значении двух невероятно больших бронзовых колонн. Мой ум все время возвращался к загадочному человеку, создававшему Горячее море.
— Это Боас, — объявил царь, указывая на колонну слева. — А это Яхин, — он указал направо.
Соломон показывал мне на какие-то иероглифические надписи, вырезанные на колоннах, и говорші, что они содержат очень важную информацию, которую Хирам использует при строительстве храма.
«Гдея могла видеть Хирама раньше?» — настойчиво вертелась в моей голове только одна мысль. Голос Соломона отошел на второй план. Я перебирала в памяти все возможные места встречи и никак не могла понять, откуда я знаю этого человека! Мне требовался повод, чтобы побеседовать с ним!
Мы вернулись назад, к огромному алтарю с устроенным там кострищем. Соломон объяснил мне, что это кострище используется для гак называемых, «всесожжений», о которых мне на самом деле ничего не хотелось знать. Я содрогнулась при мысли о том, что во время богослужения здесь могло сжигаться что-то иное, кроме фимиама.
Когда первосвященник вошел в комнату, он отодвинул занавеску настолько, чтобы я смогла увидеть то, что происходит внутри. Комната была небольшая, в ней находился позолоченный ящик, установленный на двух больших резных фигурах с огромными крыльями, касавшимися стен. Казалось, что ящик испускал движущиеся огоньки. Да, это так: пока я смотрела, свет определенно лучился из ящика!
Я повернулась к Соломону, который с изумлением смотрел на меня. Он натянуто улыбнулся и сказал:
— Это правда. Ковчег действительно светится.
— Откуда появляется это свечение? — спросила я.
— От родителей Альмакаха, — объяснил царь. — Этот свет дает Адонаи, Единственный Истинный Бог Израиля. Он создал Солнце, Луну, звезды и все остальное в природе, включая тебя и меня. Ковчег Завета — это мишкан Адонаи, или место его обитания.
Я почувствовала дискомфорт в голове и в глазах, сигнализирующий о надвигающейся головной боли. Я определенно устала, потому что, когда я снова посмотрела на Соломона, у него было три головы! Две, выросшие по бокам, испускали синевато-белый свет, похожий на тот, что исходил из золотистого ящика, расположенного в тайной комнате. Но — стоп! Это не были головы Соломона! Это были два других светящихся человека по обеим сторонам от него. Кто они? Неужели...
«Да», — вмешался знакомый мамин голос.
«Мама! Где же ты обитаешь сейчас?» — мысленно закричала я.
«Оставила тебя одну, чтобы ты могла все делать сама, как и просила», — напряженно сказала она.
«Значит, те две головы, которые я видела рядом с Соломоном...» — мне хотелось узнать, что все это значит.
«Эго его ангелы, — ответила мама. — Ты видишь архангелов Михаила и Метатрона».
Архангелы выглядели в точности так же, как те резные крылатые фигуры, возвышавшиеся над Ковчегом Завета. Я размышляла о том, имело ли слово архангел общие корни с Ковчегом Завета.
«Архангелы видят меня?» — сглотнула я.
«Михаил и Метатрон видят все, — сказала мама. — Сейчас ты можешь видеть их, так как энергия Ковчега открыла твой „третий глаз“».
«Мой „третий" что?»
«Энергетический центр, расположенный между бровями. Он позволяет нам видеть нематериальный мир, например, энергию или ангелов».
«Мама, но ведь я могу видеть тебя, а ты нематериальна!»
«Это потому, что наша любовь навечно соединила нас. Все родители и дети могут контактировать друг с другом в любом измерении. Ты, Македа, смогла поверить в нашу с тобой связь быстрее, чем это мог бы сделать любой другой человек, которому кажется, что его ощущение от присутствия умершего возлюбленного всего лишь плод его воображения. Поэтому они игнорируют реальные сигналы к общению, которые им посылает нематериальный мир».
Соломон посмотрел на меня с беспокойством.
— Почти подошло время для вашего дневного богослужения, — сказал он. — Нам лучше вернуть вас обратно, на территорию дворца.
Его заботливость удивила меня.
В области лба по-прежнему ощущался дискомфорт. Мне продолжали мерещиться цветные огни вокруг всех людей, которых я видела у дверей храма. Вокруг некоторых из них светились неприятные темно-красные огни, заставлявшие мои внутренности сжиматься. Другие же были окружены красивыми синими, зелеными и фиолетовыми цветами, так взволновавшими мое сердце. Казалось, что холодные оттенки успокаивали меня, в то время как теплые цвета раздражали. Я также видела светящиеся фигуры рядом с каждым человеком.
«У каждого ли человека есть архангелы?» — спросила я у мамы.
«У каждого из нас есть ангел-хранитель, — сказала она, — но архангелы работают с каждым, кто просит их об этом».
Бесспорно, мне еще многому предстояло научиться!
Яркий солнечный свет приветствовал меня и царя, когда мы прошли сводчатый вход и спустились по лестнице, у подножия которой нас уже ожидала колесница.
Спускаясь на последнюю ступеньку, я обернулась и увидела, что на меня смотрит Хирам. Он тепло улыбнулся, и мое сердце растаяло. Мне так хотелось поговорить с ним, но пришло время для богослужения, поэтому я ответила ему улыбкой и кивнула в сторону колесницы. Хирам подал знак, что понял меня.
Когда я вернулась во дворец, священники только начали песнопения и обращения к богам. Тамрин и Сарахиль смотрели на меня издалека, и я улыбнулась им. Я делала успехи в невербальной коммуникации!
Во время полуденной церемонии я все время мысленно возвращалась к светящемуся Ковчегу Завета. Я с трудом осознавала все, что происходило во время церемонии, пела и совершала поклоны бессознательно. Было ли возможным то, что существовала сила, более могущественная, чем Альмаках, и все остальные наши божества?
После церемонии Сарахиль, Тамрин и я, все вместе, отправились на обед. Я отметила зеленоватое свечение вокруг Тамрина, а Сарахиль светилась безмятежным
бледно-голубым светом, как тончайшие границы небесного горизонта. Я также увидела светящиеся фигуры рядом с ними — это были их ангелы-хранители!
Я смутилась. «Мама! — позвала я ее в своих мыслях. — Я думала, что только у израильтян есть ангелы, поскольку они верят в Адонаи, но я также вижу их рядом с Смрахиль и Тамрином!»
«У каждого человека есть ангелы-хранители, независимо от его духовного пути и веры», — сказала мне мама.
Почему мама была такой умной? «Есть ли ангелы у меня?» — недоумевала я.
«Конечно, дорогая, — сказала она ласковым голосом, нежно гладя меня по волосам. — Но знаешь что? Я беспокоюсь о том, что перегружаю тебя информацией. Для одного дня вполне достаточно. Как насчет обеда?» — Она погладила свой живот. Ведь она наслаждалась едой через меня.
Я засмеялась и вдруг заметила Хирама, стоящего рядом со входом во дворец и смотрящего на меня.
— Хирам! — воскликнула я, обнаруживая свое возбуждение более, чем хотела бы, принимая во внимание тот факт, что мы еще не были с ним знакомы. Я, было, направилась к нему, но Сарахиль, Тамрин и мама остановили меня.
Я пыталась вырваться из рук Тамрина, когда он тащил меня назад. Я была в ярости, мне надоело, что они постоянно меня контролируют, хотя и прекрасно понимала, что их беспокойство продиктовано самыми лучшими намерениями.
Хирам прищурился.
Мое влечение к нему смутило меня, и я усмирила себя, сев отобедать вместе с Тамрином и Сарахиль. Я была уверена, что мы с Хирамом найдем другую возможность встретиться.
11.
Проснувшись на следующее утро, я поняла, что всю ночь была с ним. Мои губы потрескались, ночная рубашка была измята, но я не могла вспомнить никаких подробностей ночного рандеву в сновидениях.
Мама стояла надо мной, скрестив руки на груди. Заметив ее пронзительный взгляд, я поняла, что она не одобряет моего любовника из сна, но значит ли это что- нибудь, ведь эго всего лишь сон? Слишком уставшая, чтобы обсуждать это с мамой, я сделала знак Сарахиль, что можно приступать к нашим утренним процедурам: купанию и одеванию. Я была так счастлива, что могу вновь надевать шелковую одежду, а не ту, практичную в путешествии, но неудобную и непривлекательную!
После завтрака царь Соломон пригласил меня в свой кабинет, отделанный темными деревянными панелями. Мебель в этом помещении показалась мне очень тяжелой и слишком громоздкой. Стены украшали картины с изображениями диких животных. На полу лежали толстые ковры, а в воздухе витал запах мускуса. Соломон сел в кресло; оно было, как минимум, на один фут выше моего. Это означало, что во время беседы мне придется смотреть на Соломона снизу вверх, и выглядело, как властный прием, поэтому я решила, что буду стоять. Таким образом, я оказалась выше всего, находящегося в этой комнате!
Когда Соломон взглянул на меня, его лицо превратилось в лицо семилетнего мальчика с глазами, умоляющими своего партнера по играм присоединиться к его веселым шалостям. Тогда я заметила, что стол царя был покрыт разнообразными резными деревянными фигурами, среди которых были и простые кубы, и более сложные фигуры, количество сторон которых я даже затруднялась сосчитать.
— Королева Македа, мне не терпится узнать о ваших религиозных верованиях и практиках, — сказал Соломон.
Ни о какой деликатности не было и речи! Он был прямолинеен и бил четко в цель.
Я начала рассказывать ему о том, что природа — источник величайшей духовной силы; что Солнце, Луна и звезды, пребывая в гармоничном балансе, дарят и поддерживают жизнь всего сущего. В этой связи я сказала о том, что суть наших ежедневных богослужений состоит в том, чтобы вознести молитвы всем этим щедрым силам Вселенной, чтобы они продолжали дарить нам солнечный и лунный свет, дождь, хороший урожай, здоровье и другие дары.
— Совершенно очевидно, что без Солнца, дождя и Луны не может быть жизни, пищи и благополучия, — говорила я. — Разве кто-то может думать по- другому?
Соломон прищурил глаза, замурлыкал что-то себе под нос, определенно предвкушая интересную философскую дискуссию.
— Ты права в том, что касается Луны, Солнца и дождя — все это жизненно важные элементы, поддерживающие наше существование, — начал он (почему мне показалось, что он собирается добавить «но» в это предложение?). — Однако, — продолжил он (ага, я так и знала!), — как ты думаешь, когда возникли Солнце, Луна и дождевые облака? — Он подался вперед, напряженно ожидая моего ответа.
Мама воскликнула:
«Спокойно, Македа. Я здесь, с тобой. — Я с облегчением выдохнула, когда она подсказала мне мой ответ: — Просто скажи ему, что Солнце является изначальной энергией, которая породила Луну, звезды и дождь».
Соломон выдавил из себя смешок, когда я воспроизвела мамин аргумент. Он оскорбил меня! Конечно, он извинился, а затем снисходительным тоном спросил, как будто разговаривал с ребенком:
— Как ты думаешь, неужели Солнце существовало всегда?
— Ну конечно, как же иначе? — ответила я, не нуждаясь в маминой подсказке.
— А что же ты скажешь о небесах, окружающих Солнце? Они также существовали всегда?
«Осторожно, Македа. Ты попадаешься в ловушку его логики», — прошептала мама.
Но я не собиралась останавливаться и мне не требовалась ее помощь:
— Небеса, Солнце, ветер, дождь и все остальные священные компоненты существовали вечно. Они существовали всегда, — сказала я, основываясь на фактах.
Всё это было настолько очевидным для меня, что на этот раз я могла разговаривать с ним, как с маленьким ребенком!
Соломон кивнул, хмыкнул и погладил свою бороду. Я гадала, советуется ли он со своими друзьями-архангелами?
«Да, советуется, — прошептала мама. — И я советую тебе прислушаться ко мне!» — но я игнорировала ее замечания.
Наконец, он произнес:
— А из чего состоят небеса?
— Простите? — Я не понимала, в чем состоит вопрос.
— Я имею в виду то, на чем покоятся небеса, — перефразировал он свой вопрос, в котором для меня по- прежнему не было никакого смысла.
«Ради всего святого, Македа!» — воскликнула мама. Она сказала что-то о бесконечности Вселенной, но я пропустила это мимо ушей. Мне очень хотелось самой выиграть этот поединок.
— Небеса не содержатся в чем-то, напротив, они являются вместилищем для всего остального, — авторитетно заявила я.
— Тогда где заканчиваются небеса? — тут же спросил Соломон.
— Нигде, — ответила я и подумала: «О, все, кажется, складывается неплохо. Очевидно, я усвоила какую-то информацию, полученную на уроках у священников!»
— Итак, у небес нет ни края, ни конца, — подытожил Соломон.
— Да, это так, — констатировала я вслух, а про себя подумала: «Знаменитый мудрый царь теперь учится у меняі»
— И что, небеса и Солнце всегда находились гам, где они сейчас?
— Да, это тоже верно, — ответила я.
«Осторожно!» — Мама уже трясла меня за правое
плечо. Я с трудом вывернулась из ее крепкой хватки, и мама упала. «О, мама, я так сожалею!» — отправила я ей мысленное извинение. Она поднялась на ноги и отряхнулась. Мне пришлось напомнить себе, что мама не имеет физического тела, поэтому ей нельзя было причинить ощутимого вреда. Вместо того чтобы встать рядом со мной, она встала между мной и Соломоном, скрестив руки на груди. Она перестала помогать мне, и это было замечательно, так как в любом случае я не нуждалась в ее помощи и не хотела ее!
— Как же зовут бога Солнца? — спросил Соломон.
— Альмаках, — спокойно произнесла я, наслаждаясь своей новой ролью учителя.
— Является ли Альмаках реальной живой сущностью, наделенной душой и личностью?
— Да, он является одной из самых могущественных сущностей во Вселенной!
— Как зовут твоих родителей?
— Имя моей матери Исмени, а отца звали Шар Хабил. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что все живые существа имеют родителей, включая людей, животных и даже растения. Разве не так?
— Да, конечно.
— А как зовут родителей бога Альмаках?
— Что?
— Ну, только что ты уверяла меня, что Альмаках реальное, живое существо, и согласилась с тем, что все живые существа имеют родителей. Так кто же или что породило Альмаках?
Я посмотрела на маму, которая лишь сказала: «Я предупреждала тебя!» Тогда я посмотрела на плечи Соломона, стараясь разглядеть там его архангелов и надеясь, что они помогут мне подобрать ответ. Я была в замешательстве. Проклятье! Мама была права: угодила прямо в ловушку логики Соломона.
Царь встал, подошел ко мне и положил свою руку в мою. В его глазах я увидела ликование, которое всегда появлялось в глазах Тамрина после удачной охоты. Он определенно наслаждался своей победой.
— Позволь мне показать тебе кое-что, — загадочно произнес Соломон, ведя меня вниз, к темному
коридору, более напоминающему тайный ход, который намеренно не освещался и не имел окон. В конце коридора мы повернули налево и очутились в другом коридоре. Стук моих туфель эхом отдавался от мраморного пола и стен. Позади нас был слышен шорох: это стражники Соломона следовали за нами.
— Куда мы идем? — догадалась я спросить, как только ко мне вернулась способность критически мыслить и оценивать ситуацию без излишней самонадеянности.
— В комнату, где живут родители Альмакаха! — загадочно ответил Соломон.
Когда он распахнул передо мной дверь, я зажмурилась от яркого солнечного света. Соломон помог мне взобраться на белоснежную с золотом колесницу, запряженную тройкой белых лошадей. Через несколько минут бега лошади замедлили шаг и остановились возле огромной горы. Звуки музыки и пения, доносившиеся сверху, почти заглушались фырканьем лошадей, напряженно взбиравшихся в гору по узкой тропинке.
Двое мужчин в белых одеждах поднимались по параллельной тропе. Они ступали медленно, будто пребывая в медитативном трансе.
— Это гора Мория, — произнес Соломон. Его голос напугал меня, поскольку во время всего пути мы не разговаривали. — Это священное место. Здесь Бог вмешался в решение Авраама, родоначальника и основателя нашей религии, когда тот собирался принести в жертву собственного сына Исаака. У моего отца здесь был алтарь, сооруженный для отделения пшеницы от соломы, но Бог приказал ему выстроить на этом месте храм, ставший домом для Ковчега Завета.
Солнечный свет отражался от высокой крыши, представляющей собой конструкцию из белых кирпичей, уходящую в небо. Полдень! В ужасе я осознала, что подходило время богослужения! Я хотела было попросить Соломона немедленно вернуть меня во дворец, но потом решила провести личную церемонию прямо на этой горе.
Мы вышли из колесницы и подошли к мраморной лестнице, ведущей вверх. Музыка и пение стали звучать громче. Мужчины, одетые в белые одежды, передвигались по двору, внутри которого находились лестничные ступени и здание храма. На некоторых поверх белой одежды были надеты красочные голубые передники, что заставило меня предположить, что они являются первосвященниками. Другие люди перетаскивали камни и древесину ближе к храму. У остальных в руках были горны, барабаны и струнные инструменты.
Слева от лестницы некий человек чистил песком круглую бронзовую бочку. Когда он посмотрел в мою сторону, я почему-то смутилась и покраснела. Почему он выглядел таким знакомым?
— Кто это? — спросила я Соломона.
Мы остановились на третьей ступеньке, чтобы поравняться с этим человеком.
— А, это Хирам, талантливый архитектор из Тира. Он работает над последними штрихами к храму, решает, как оформить это пространство для омовений первосвященников и животных. Не правда ли, впечатляет? Я называю это место Горячим морем, потому что оно напоминает мне волны океана, которые переносятся на спинах животных.
Но я плохо слушала Соломона, поскольку все мои мысли были сосредоточены исключительно на человеке, которого я увидела, а не на бочке, которую он полировал. Что-что связанное с Хирамом отозвалось у меня глубоко внутри, и эта музыка показалась мне одновременно диссонирующей и приятной. Когда он взглянул на меня, я почувствовала легкую предобморочную слабость.
И вот, наконец, мы достигли верхней площадки бесконечной, как казалось вначале, лестницы. При мысли о том, что с нее можно упасть, перехватывало дыхание. Пение и музыка стали очень громкими. Пройдя сквозь огромный сводчатый коридор, по обе стороны которого выстроились позолоченные колонны, мы вошли в декорированную деревом залу. Золотые канделябры освещали деревянные резные украшения с изображениями замысловатых крылатых существ, пальм, цветов и фруктов. От всей комнаты исходил золотистый свет.
Я с трудом пыталась сосредоточиться, пока Соломон рассказывал мне о значении двух невероятно больших бронзовых колонн. Мой ум все время возвращался к загадочному человеку, создававшему Горячее море.
— Это Боас, — объявил царь, указывая на колонну слева. — А это Яхин, — он указал направо.
Соломон показывал мне на какие-то иероглифические надписи, вырезанные на колоннах, и говорші, что они содержат очень важную информацию, которую Хирам использует при строительстве храма.
«Гдея могла видеть Хирама раньше?» — настойчиво вертелась в моей голове только одна мысль. Голос Соломона отошел на второй план. Я перебирала в памяти все возможные места встречи и никак не могла понять, откуда я знаю этого человека! Мне требовался повод, чтобы побеседовать с ним!
Мы вернулись назад, к огромному алтарю с устроенным там кострищем. Соломон объяснил мне, что это кострище используется для гак называемых, «всесожжений», о которых мне на самом деле ничего не хотелось знать. Я содрогнулась при мысли о том, что во время богослужения здесь могло сжигаться что-то иное, кроме фимиама.
Когда первосвященник вошел в комнату, он отодвинул занавеску настолько, чтобы я смогла увидеть то, что происходит внутри. Комната была небольшая, в ней находился позолоченный ящик, установленный на двух больших резных фигурах с огромными крыльями, касавшимися стен. Казалось, что ящик испускал движущиеся огоньки. Да, это так: пока я смотрела, свет определенно лучился из ящика!
Я повернулась к Соломону, который с изумлением смотрел на меня. Он натянуто улыбнулся и сказал:
— Это правда. Ковчег действительно светится.
— Откуда появляется это свечение? — спросила я.
— От родителей Альмакаха, — объяснил царь. — Этот свет дает Адонаи, Единственный Истинный Бог Израиля. Он создал Солнце, Луну, звезды и все остальное в природе, включая тебя и меня. Ковчег Завета — это мишкан Адонаи, или место его обитания.
Я почувствовала дискомфорт в голове и в глазах, сигнализирующий о надвигающейся головной боли. Я определенно устала, потому что, когда я снова посмотрела на Соломона, у него было три головы! Две, выросшие по бокам, испускали синевато-белый свет, похожий на тот, что исходил из золотистого ящика, расположенного в тайной комнате. Но — стоп! Это не были головы Соломона! Это были два других светящихся человека по обеим сторонам от него. Кто они? Неужели...
«Да», — вмешался знакомый мамин голос.
«Мама! Где же ты обитаешь сейчас?» — мысленно закричала я.
«Оставила тебя одну, чтобы ты могла все делать сама, как и просила», — напряженно сказала она.
«Значит, те две головы, которые я видела рядом с Соломоном...» — мне хотелось узнать, что все это значит.
«Эго его ангелы, — ответила мама. — Ты видишь архангелов Михаила и Метатрона».
Архангелы выглядели в точности так же, как те резные крылатые фигуры, возвышавшиеся над Ковчегом Завета. Я размышляла о том, имело ли слово архангел общие корни с Ковчегом Завета.
«Архангелы видят меня?» — сглотнула я.
«Михаил и Метатрон видят все, — сказала мама. — Сейчас ты можешь видеть их, так как энергия Ковчега открыла твой „третий глаз“».
«Мой „третий" что?»
«Энергетический центр, расположенный между бровями. Он позволяет нам видеть нематериальный мир, например, энергию или ангелов».
«Мама, но ведь я могу видеть тебя, а ты нематериальна!»
«Это потому, что наша любовь навечно соединила нас. Все родители и дети могут контактировать друг с другом в любом измерении. Ты, Македа, смогла поверить в нашу с тобой связь быстрее, чем это мог бы сделать любой другой человек, которому кажется, что его ощущение от присутствия умершего возлюбленного всего лишь плод его воображения. Поэтому они игнорируют реальные сигналы к общению, которые им посылает нематериальный мир».
Соломон посмотрел на меня с беспокойством.
— Почти подошло время для вашего дневного богослужения, — сказал он. — Нам лучше вернуть вас обратно, на территорию дворца.
Его заботливость удивила меня.
В области лба по-прежнему ощущался дискомфорт. Мне продолжали мерещиться цветные огни вокруг всех людей, которых я видела у дверей храма. Вокруг некоторых из них светились неприятные темно-красные огни, заставлявшие мои внутренности сжиматься. Другие же были окружены красивыми синими, зелеными и фиолетовыми цветами, так взволновавшими мое сердце. Казалось, что холодные оттенки успокаивали меня, в то время как теплые цвета раздражали. Я также видела светящиеся фигуры рядом с каждым человеком.
«У каждого ли человека есть архангелы?» — спросила я у мамы.
«У каждого из нас есть ангел-хранитель, — сказала она, — но архангелы работают с каждым, кто просит их об этом».
Бесспорно, мне еще многому предстояло научиться!
Яркий солнечный свет приветствовал меня и царя, когда мы прошли сводчатый вход и спустились по лестнице, у подножия которой нас уже ожидала колесница.
Спускаясь на последнюю ступеньку, я обернулась и увидела, что на меня смотрит Хирам. Он тепло улыбнулся, и мое сердце растаяло. Мне так хотелось поговорить с ним, но пришло время для богослужения, поэтому я ответила ему улыбкой и кивнула в сторону колесницы. Хирам подал знак, что понял меня.
Когда я вернулась во дворец, священники только начали песнопения и обращения к богам. Тамрин и Сарахиль смотрели на меня издалека, и я улыбнулась им. Я делала успехи в невербальной коммуникации!
Во время полуденной церемонии я все время мысленно возвращалась к светящемуся Ковчегу Завета. Я с трудом осознавала все, что происходило во время церемонии, пела и совершала поклоны бессознательно. Было ли возможным то, что существовала сила, более могущественная, чем Альмаках, и все остальные наши божества?
После церемонии Сарахиль, Тамрин и я, все вместе, отправились на обед. Я отметила зеленоватое свечение вокруг Тамрина, а Сарахиль светилась безмятежным
бледно-голубым светом, как тончайшие границы небесного горизонта. Я также увидела светящиеся фигуры рядом с ними — это были их ангелы-хранители!
Я смутилась. «Мама! — позвала я ее в своих мыслях. — Я думала, что только у израильтян есть ангелы, поскольку они верят в Адонаи, но я также вижу их рядом с Смрахиль и Тамрином!»
«У каждого человека есть ангелы-хранители, независимо от его духовного пути и веры», — сказала мне мама.
Почему мама была такой умной? «Есть ли ангелы у меня?» — недоумевала я.
«Конечно, дорогая, — сказала она ласковым голосом, нежно гладя меня по волосам. — Но знаешь что? Я беспокоюсь о том, что перегружаю тебя информацией. Для одного дня вполне достаточно. Как насчет обеда?» — Она погладила свой живот. Ведь она наслаждалась едой через меня.
Я засмеялась и вдруг заметила Хирама, стоящего рядом со входом во дворец и смотрящего на меня.
— Хирам! — воскликнула я, обнаруживая свое возбуждение более, чем хотела бы, принимая во внимание тот факт, что мы еще не были с ним знакомы. Я, было, направилась к нему, но Сарахиль, Тамрин и мама остановили меня.
Я пыталась вырваться из рук Тамрина, когда он тащил меня назад. Я была в ярости, мне надоело, что они постоянно меня контролируют, хотя и прекрасно понимала, что их беспокойство продиктовано самыми лучшими намерениями.
Хирам прищурился.
Мое влечение к нему смутило меня, и я усмирила себя, сев отобедать вместе с Тамрином и Сарахиль. Я была уверена, что мы с Хирамом найдем другую возможность встретиться.
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Я привела этот отрывок для того, чтобы были понятны некоторые мои размышления. Точнее, моё мнение. Вспомню, сперва славянское язычество. "Именно Всевышний создал своей мыслью Золотое яйцо, из которого вышел Его сын — Род. Этот бог начал создавать видимый мир. Все, рожденное Родом, до сих пор несет в себе его имя: природа, родина, родители, родственники".
Всевышний в христианстве - это Бог-Отец. Отец всего сущего. Оба "Всевышних" создали всё, что существует ныне. Если вспомнить библию, то сначала Бог сотворил небо, то есть, духовный, невидимый мир, со всеми его обитателями. И то, что Он сотворил это в первый день, весьма условно. Какие тогда могли быть измерения времени? Эти семь дней творения, ни в коем разе, не есть нынешняя неделя. Каждый день мог длиться по тысячу лет и не одну тысячу! И вот подумать только, кто может обитать в духовном мире? Духи, ангелы, архангелы, божества и так далее. Это первые чада божьи. Прежде людей и мира Явного созданные. А теперь я вспомню цитату из Евангелия:
Иисус сказал: "В доме Отца Моего обителей много." (Ин. 14 :2) То есть, места на небе (в мире духовном) хватит всем. Некоторые чада божьи, чада Всевышнего, выбрали иной путь развития и не захотели, к примеру, воплощаться людьми вообще, а приори. Они так и остались божественными сущностями, знающими свою силу и применяющими её для определённых целей. Или же проще Бог = все эти чада и все энергии. Это Его энергии, каждая из которых персонифицированна в том или ином качестве или харакетре. Кто-то из вас, возможно, слышал слова о том, что "Бог - это душа, запертая в человеческом теле", или о том, что все мы Боги, но уже давно забыли это и заблудились в бесконечном круге смертей и перевоплощений...в надежде вернуться Домой...или же Бог так Себя прявляет во всех своих лицах. Когда-то, возможно, люди знали эту правду и не было дуализма и не было "греха". Но постепенно люди забыли и стали появляться разные "языки". Почему не знаю. И вот разные языки создали своих Богов...или знали про них и помнили...про тех Богов, которые тоже чада божьи, т.е. чада Всевышнего. Но это Его аспекты, и мы стали их отделять и разделять от Бога. Мол, есть такой ,а есть такой, и они не одно и тоже.
Ещё для примера. Есть Богородица. Милосердная Мать. У нас Дева Мария, в буддизме - Тара, Гуаньинь...Дальше, Лада, Макошь. По-большому счёту можно между ними всеми поставить "=", хотя это неуставное мнение, и многие с ним не согласятся.
И при всём при этом я верую во Христа. Иначе не умею. Да и сложно всё разложить по полочкам и выразить точно свои мысли и ощущения, так что...как смогла
:roze:
Всевышний в христианстве - это Бог-Отец. Отец всего сущего. Оба "Всевышних" создали всё, что существует ныне. Если вспомнить библию, то сначала Бог сотворил небо, то есть, духовный, невидимый мир, со всеми его обитателями. И то, что Он сотворил это в первый день, весьма условно. Какие тогда могли быть измерения времени? Эти семь дней творения, ни в коем разе, не есть нынешняя неделя. Каждый день мог длиться по тысячу лет и не одну тысячу! И вот подумать только, кто может обитать в духовном мире? Духи, ангелы, архангелы, божества и так далее. Это первые чада божьи. Прежде людей и мира Явного созданные. А теперь я вспомню цитату из Евангелия:
Иисус сказал: "В доме Отца Моего обителей много." (Ин. 14 :2) То есть, места на небе (в мире духовном) хватит всем. Некоторые чада божьи, чада Всевышнего, выбрали иной путь развития и не захотели, к примеру, воплощаться людьми вообще, а приори. Они так и остались божественными сущностями, знающими свою силу и применяющими её для определённых целей. Или же проще Бог = все эти чада и все энергии. Это Его энергии, каждая из которых персонифицированна в том или ином качестве или харакетре. Кто-то из вас, возможно, слышал слова о том, что "Бог - это душа, запертая в человеческом теле", или о том, что все мы Боги, но уже давно забыли это и заблудились в бесконечном круге смертей и перевоплощений...в надежде вернуться Домой...или же Бог так Себя прявляет во всех своих лицах. Когда-то, возможно, люди знали эту правду и не было дуализма и не было "греха". Но постепенно люди забыли и стали появляться разные "языки". Почему не знаю. И вот разные языки создали своих Богов...или знали про них и помнили...про тех Богов, которые тоже чада божьи, т.е. чада Всевышнего. Но это Его аспекты, и мы стали их отделять и разделять от Бога. Мол, есть такой ,а есть такой, и они не одно и тоже.
Ещё для примера. Есть Богородица. Милосердная Мать. У нас Дева Мария, в буддизме - Тара, Гуаньинь...Дальше, Лада, Макошь. По-большому счёту можно между ними всеми поставить "=", хотя это неуставное мнение, и многие с ним не согласятся.
И при всём при этом я верую во Христа. Иначе не умею. Да и сложно всё разложить по полочкам и выразить точно свои мысли и ощущения, так что...как смогла
:roze:Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Вера в Христа не как в человека-Бога, с поклонением Ему, как в религии. По сути сделали идола. А признание Его Сыном, Учителем, тем, как в детской программе делай как я, научил и показал, что может достичь каждый. Некой христоэнергией, которая очищает, преображает, и в конечном счёте спасает. Так, Олеся? :love:
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Кусто, именно так! Вот как ты кратко описал суть :roze: :love: Ммне не дано так лаконично выражать мысли, благодарю.
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Олеська,я завтра еду в монастырь к Ефрасинье Полоцкой.Есть у нас такая сильная святыня в Белоруссии.Один раз от иконы Серафима Саровского мне такое благоухание шло,я ещё со всеми поругалась...почему они не слышат. 
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Люблю Серафима Саровского :love: когда-то в том году сочинила к нему такое обращение (мне нужна была срочная, важная и скорая помощь, я в основном лежала, ходить и сидеть было очень больно ):Mechta писал(а):Один раз от иконы Серафима Саровского мне такое благоухание шло,я ещё со всеми поругалась...почему они не слышат.
"Пречудный отче, Серафиме,
пред тобой склоняю сердца выю,
молитв твоих прошу за ны,
пред Девой Пресвятой и Сыном!
Утробу исцели внутри,
пролей божесвтенную силу.
Я со скланённою главой,
взываю как к отцу с любовью.
Творю тебе поклон почтенья,
и твоего я заступленья,
поддержки, помощи и исцеленья,
прошу, как у родного, отче.
Ты слышишь нас и днём и ночью.
И ныне исцели меня,
ради распятого Христа!"
Это шло от самого сердца. Потом я заснула и пережила очень яркий опыт осознанности.
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Здорово,настоящая молитва. :love:
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Это сырое оформление и формулировка мыслей . Более конкретно я высказывала мысль в стихотворении "мы все узоры единого полотона", а это так, для размышлений и может, позже более чётко выражу мысль .
. Более конкретно я высказывала мысль в стихотворении "мы все узоры единого полотона", а это так, для размышлений и может, позже более чётко выражу мысль .- Вложения
-
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Ещё были короткие переживания (похоже по описанию на самадхи, но я не уверенна), когда на какой-то промежуток было ощущение единения, которое дало понимание, что просветленый не страдает от отсутствия второй половины, т.к. эти половины внутри него (меня) есть. В такие моменты, приходит естественное ощущение двух полюсов внутри, или даже то я=женщина, то я=мужчина, и нет нужды в партнёре Длится пока недолго, но достаточно для того, чтобы ощутить хоть на миг радость бытия в состоянии недовойственности.
Возможно, прозвучит как бред , но в этом состоянии успеваю уловить в себе ощущение, которое на самом деле ищу в совместном бытии с супругом. Объясню. Муж в достаточно приземлённом понимании - тот, кто делает меня целостной в паре, т.к. я ведомая, и стремлюсь как женщина подчиняться. Ну, видно, таков мой характер в плане "эго" или как продукт социума. Хочу, чтобы спутник жизни был лидер, а я, соответсвенно, слабый пол, никогда не хотела быть "амазонкой" А в этих состояниях я=Он+Она внутри...приходят ощущения, будто и муж мой - это отражение моей ведомой девочки, которую нужно обнять, полюбить, успокоить, и уверить в том, что она никогда не будет одинока и что всё хорошо. В эти короткие моменты, я вместо принцесы ощущаю себя принцем, причём целостно, а не как-то надуманно. Это ощущение не притянуто за уши, но длится ничтожно мало времени , чтобы успеть что-то проанализировать или тем более сделать. Потом снова я та же девочка, нуждающаяся в твёрдом плече.
Длится пока недолго, но достаточно для того, чтобы ощутить хоть на миг радость бытия в состоянии недовойственности. Возможно, прозвучит как бред
, но в этом состоянии успеваю уловить в себе ощущение, которое на самом деле ищу в совместном бытии с супругом. Объясню. Муж в достаточно приземлённом понимании - тот, кто делает меня целостной в паре, т.к. я ведомая, и стремлюсь как женщина подчиняться. Ну, видно, таков мой характер в плане "эго" или как продукт социума. Хочу, чтобы спутник жизни был лидер, а я, соответсвенно, слабый пол, никогда не хотела быть "амазонкой" А в этих состояниях я=Он+Она внутри...приходят ощущения, будто и муж мой - это отражение моей ведомой девочки, которую нужно обнять, полюбить, успокоить, и уверить в том, что она никогда не будет одинока и что всё хорошо. В эти короткие моменты, я вместо принцесы ощущаю себя принцем, причём целостно, а не как-то надуманно. Это ощущение не притянуто за уши, но длится ничтожно мало времени , чтобы успеть что-то проанализировать или тем более сделать. Потом снова я та же девочка, нуждающаяся в твёрдом плече.Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Айне, извини пожалуйста, я тебе вопрос задам. А кто просветленный?
Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения
Из романа «Земля людей» (1939) французского писателя и военного летчика Антуана де Сент-Экзюпери (1900—1944).
Цитируется как напоминание о ценности общения с близкими по духу, интересными людьми, которая в полной мере познается обычно с опозданием.
Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения
Из романа «Земля людей» (1939) французского писателя и военного летчика Антуана де Сент-Экзюпери (1900—1944).
Цитируется как напоминание о ценности общения с близкими по духу, интересными людьми, которая в полной мере познается обычно с опозданием.
Re: Благословенная стена: Bail o Dhia ort.
Луч, я слово взяла условно. Не знаю каким обозватьЛуч писал(а):Айне, извини пожалуйста, я тебе вопрос задам. А кто просветленный?
. Допустим, тот, кто пребывает в состоянии недвойственности, но при этом продолжает жить здесь, не возносясь или не уходя раньше срока наверное, так...