...
......
...Творчество
Re: Творчество
.........
...Re: Творчество
по пути не пройти
ты не думай -- обойди
ведь таких путей
множество нечеткое
иди веселей
бей чечетку
Re: Творчество
Уникальный Каждый Путь 
не-за-будьь... ...
.........
(...мне почему- то (не) кажется
что мннне это только кажется...
... )
:spiteful: ...
не-за-будьь...
......
......(...мне почему- то (не) кажется
что мннне это только кажется...
... ):spiteful: ...
Re: Творчество
Kolonok
…А многим гораздо большее по плечу,
К примеру, чем слушать рок и писать стихи…
…Он выглядит человеком, но это чушь –
Бывают ли волки с глазами, как малахит?
Вот музыка-яд и музыка-антидот,
И мост вместо крыши, и нет ни одной двери,
А там, под опорой, волчонок сидит и ждет
Того, кто с ним просто решится заговорить.
Кто вспомнит почти не затасканный анекдот,
И что-нибудь выложенное на днях в сети,
И в общем не слишком-то близко и подойдет,
Но этого хватит. Я верю, должно хватить.
Потом… и совсем я не знаю, что там потом;
Как прежде – волчонок, и музыка льется в такт,
Но ветрено-стылое лежбище под мостом
Ему больше не пригодится. Бывает так.
Re: Творчество
Амарин
«Амариэ-зонг»
(Hrive - Праздник Собирания Дров.
Народная ваньярская песня)
Я соберу у очага
Всех тех, кто дорог мне –
Пусть в серебре стоят луга
И травы – в седине,
По всей земле разлит покой
И небо тоже спит,
Но отблеск пляски огневой
Нам лица золотит.
Ветка к ветке –
Собирай
Трапезу огню.
Слово к слову –
Запевай
Песенку свою.
Камень к камню –
Высекай
Искру из кремня.
Сердце к сердцу –
Приходи
Греться у огня!
Пришла пора холодных дней –
Что ж, это не впервой.
Подбрось-ка дров, вина налей,
А лучше… лучше спой.
Огонь и песня нас теплом
Согреют – в самый раз
Сейчас послушать о былом
Менестрелей рассказ.
Ветка к ветке –
Собирай
Трапезу огню.
Слово к слову –
Запевай
Песенку свою.
Камень к камню –
Высекай
Искру из кремня.
Сердце к сердцу –
Приходи
Греться у огня!
Ну, а когда у всех певцов
Торжественных баллад –
Про сотворение основ,
Любовь – чудесный сад,
Про доблесть воинов в бою –
Закончится запас,
То я еще одну спою –
Счастливую – про нас!
*
(Соловьиная Чаща)
Ветерок по Чаще носит
Тихой флейты переливы,
Стан склонив, полощет косы
В ручейке поющем ива.
В тени дремлют, притаившись,
Нерассказанные сказки,
И слетают сны на землю,
Тропы пробуя с опаской.
Я смотрю, моргнуть не смея,
В костерок среди поляны –
Покажись, невеста змея,
В трепетанье лент багряных!
То ли правда, то мнится –
Силуэт в огне мелькает…
Появись - не зверь, не птица -
Саламандра золотая!
Изгибается в объятьях
Пламени - но не сгорает,
Ярче златотканых платьев
Чешуя ее мерцает,
То исчезнет, то вернется,
Словно на стремнине рыбка,
Словно света блик в оконце,
Словно на губах улыбка…
*
(Встреча - Нолдорская танцевальная)
Он:
Я встретил ее в час Смешения Света,
Собою затмившую Лаурелин,
В сиянье одета,
улыбкой согрета,
С очами бездонней небесных глубин.
Под куполом Варды нет девы прекрасней!
Но сердце ее скрыто толщею льдин.
Ах, я, несчастный –
на сердце ненастно,
На празднике шумном брожу я один.
Увы,
Да-да,
Она холодна и горда.
Увы,
Нет-нет,
Ни слова не бросит в ответ!
Она:
Я встретилась с тем, кто короны достоин,
Когда ярким блеском сиял небосклон.
Он статен и строен,
он весел, спокоен,
Могуч и прекрасен, как Тельперион!
Ах, близко к нему подойти я не смею,
Но в каждом вокруг мне видится он.
Пред ним я немею,
робею, бледнею,
И, верно, ему весь мой облик смешон.
Увы,
Да-да,
Он так насмешлив всегда.
Увы,
Нет-нет,
Ах, сердце, не выдай секрет!
Вместе:
Ах, облик твой милый мне сердце тревожит,
Не знаю в покое ни ночи, ни дня.
Быть может, быть может,
ты думаешь то же?
Ах, сердце мое, погляди на меня!
*
(Песня Амариэ)
По ободу светлой чаши
Узором лечь филиграни,
Стать шепотом листьев в чаще
И песней звенеть в гортани,
Тропой, что в траве утонет,
Травой, что не топчут кони,
Водой родника в ладонях,
Губами, что воду тронут.
А истинный лик хранится
На дне зрачка смоляного,
И копья стражей - ресницы,
Доспех серебром окован.
На землю тени роняя,
Плещет крылами стая.
Тому. кто тебя узнает,
Эхо смеется: "Айа!.."
*
(Артафиндэ – Предчувствие)
В чаще, где вечно поет соловей,
Бьет из земли родник.
Словно к воде в полдень летних дней,
Я бы к губам приник.
Я внес бы тебя под высокий кров,
Назвал бы тебя своей…
Но мне ли судить – из земных даров
Что для тебя ценней?
Предчувствие кружит над головой,
Касаясь меня крылом,
И я бы сказал – это сон пустой,
Но мне ли судить о том?
Я слышу свой голос, не слыша слов –
Это звучит обет,
Но слишком облеск вокруг багров
Для знающих только свет.
Может быть, это всего лишь рябь
На светлом лице воды,
Может быть, я не решаюсь зря,
Нет никакой беды.
Может, мы созданы вместе быть
Каждый летящий миг,
Как, чтобы путника напоить,
Бьет из земли родник…
*
Ваниарская народная
(На празднике сбора плодов)
Эа- сплетенье мелодий,
И первая среди них –
Сияние в небосводе
Тонких ветвей златых.
В чашу ладоней льется
Прозрачнейший свет дерев…
В нем – все вино колодцев,
В нем – всех ручьев напев.
Слушай переливы –
колосятся нивы,
шелестят оливы,
смех летит счастливый…
Эа – сплетенье мелодий,
В котором кружиться нам –
Подобьем лебяжьих лодий
Скользить по его волнам,
Подобьем всех самоцветов,
В воде родника сиять,
Подобием всех неспетых
Песен, что нам слагать.
Выводи напевы –
собраны посевы,
и танцуют девы…
Ну же, гости, где вы?
Эа – сплетенье мелодий
(Но часть – это кольца змей!),
Кто в этот мир приходит –
Не избежит скорбей.
Знаешь, ведь есть и радость,
Бьющая сердце на части…
За что мне она досталась?
Здравствуй, хрустальное счастье…
Это тишина –
что пьяней вина,
пей ее до дна –
больше не одна….
*
(Aya vernat - песня, сложенная Маглором)
Aire naro, oire naro,
Tula ninna,
Miquilis-tyaro…
(Пламя вечное, пламя светлое,
Приди ко мне,
Творец поцелуев)
Oire naro, aire naro,
Horta minna
Honya-maro…
(Пламя вечное, пламя светлое,
Ворвись
В мое сердце. )
Aire naro, oire naro,
Ai, elyanna
Wilin taro…
(Пламя вечное, пламя светлое,
Ах, к тебе
Я высоко взлетаю)
Oire naro, aire naro,
Mire anna
Iluvataro…
(Пламя вечное, пламя светлое,
Драгоценный дар
Единого).
*
(Nightfall)
Стон
С тысячи
Уст.
Ночи
Фиал
Пуст.
Стынет
В груди
Страх,
Слов
На губах -
Прах.
Это
Убит
Свет.
Вой
Из груди –
Нет!!!
Это
Пришел
Мрак.
В сердце
Ударил
Враг.
Время
Слезами
Мерь.
Что
Теперь?
*
(Тирион)
Этот город не создан для тьмы – но что же с того?
Она вошла – да не гостьей, а госпожой.
Слишком просто списать на черное колдовство
То, что мир сегодня словно изъеден ржой.
Этот город создан для света – так что теперь?
Он убит – так скажи, ты будешь искать огня?
Или смириться и плакать: «О, боль потерь!»?
Или ждать того, кто уже оседлал коня?
Этот город создан тобой – да, ну и что?
Тени слишком длинны, чтобы видеть его красу.
Ты спасешь его – и вернешься сюда потом
Или будешь ждать, когда для тебя спасут?
*
(Амариэ – Финроду)
Между добром и злом
Грань
Сегодня тонка.
Пробуя на излом
Сталь
Души и клинка,
Стань
Тропою, ведущей вдаль,
За сумрачный окоем…
Но слышишь – птица-печаль
В доме поет твоем?
Его затопила мгла.
Как
Побороть ее?
Громче поет стрела,
Меч
Иль душа поет?
Знак
Света грядущих встреч –
Сердце стремится ввысь…
Желая огонь сберечь –
Только – не ошибись…
*
Исход из Тириона.
1й Дом.
(Феанаро)
Край
Мой истек кровью.
Грай
В тишине вороний.
Град
Отца моего мертв.
В ряд –
Разом – вперед, вперед!
Хор:
К Морю, вперед, к Морю!
Трубы рогам вторят!
(Феанаро):
Смерть
В руке моей, Моринготто!
Смерь
Высь своего оплота!
Ей
Не сдержать удара
Всей
Ярости Феанаро!
(Хор, удаляясь):
К Морю, вперед, к Морю!
С Валар вставай вровень!
К Морю, вперед, к Морю!
Славно с судьбой спорить!
К Морю, вперед, к Морю!
Ворон (кто-то из майар Намо):
Горе грядет, горе…
2й Дом.
Смерк Свет Дерев, мир сер и стыл,
Смириться с этим – выше сил!
Раскрой же парус злым ветрам –
Свою судьбу грани ты сам!
(Хор):
К Морю, вперед, к Морю!
Ровным идем строем!
Прощай, мой край, укрытый мглой,
Очаг, засыпанный золой –
Когда победу протрубят,
Я возвращусь к тебе назад!
(Хор):
К Морю, вперед, к Морю!
Вернуть золотые зори!
К Морю, вперед, к Морю!
В Эндор, чей свод черен!
К Морю, вперед, к Морю!
Ворон:
Преданным - горе, горе…
*
(Гавани)
Безумная
Круговерть.
Это не сон –
Смерть.
Это не сок –
Кровь.
Скрыло песок
Волной.
Чрез пол-лица –
Удар.
Скрой подлеца,
Тьма!
Братьев убийцу –
Скрой!
Но те, кто убит –
С тобой…
Стоят за твоей
Спиной…
Шепчут тебе –
Постой…
*
В Альквалондэ затишье - на пляж наступает прилив,
Разногласия лишни сейчас - на песке, позабыв,
В чем причина такого, в сущности, глупого спора,
Эльфы спят на песке – только, жалко, проснутся нескоро.
Спят, подставив лицо серебристому звездному свету,
Им, наверное, холодно, но – ни тепла, ни рассвета,
Ни иного покрова, чем сумрак тоскующей ночи,
Ни ложа иного, чем пляж, тишиною поглочен…
*
(Решение Артафиндэ)
Кто скажет, где живет надежды свет?
Кто скажет, где лежит надежды путь?
Прошедшему нельзя сказать: "Не будь!",
Волнам с песка не смыть кровавый след.
Когда безумью стали гимн пропет,
Когда того, что было, не вернуть -
Кто скажет, где живет надежды свет?
Кто скажет, где лежит надежды путь?
Сквозь дым и пепел Искаженных лет
Еще мерцает истинная суть -
Мир исцелить навеки как-нибудь
Еще возможно... Ну, а если нет -
Кто скажет, где живет надежды свет?
(Прежде блаженный брег…
Тяжесть опущенных век…
Я не могу не уйти…
Прости…)
*
(Амариэ)
Пляшет флаг по утру
на лазурном ветру,
Словно пламя златое, венчая свечу,
Я границы сотру,
окоем отопру
Тем ключом, от какого в груди горячо.
Тот, кто верен и смел,
не боится ни стрел,
Ни проклятий, ни рока, ни вражеских чар,
То, что кто-то предпел -
пусть, но разве предел
Для звенящего сердца стальная печаль?
Ты же видишь и сам –
нет преграды сердцам,
Мало тверди земной и пучины морской...
Не скрывая лица,
навсегда , до конца,
Протяни мне ладонь – и я буду с тобой!
*
Кто желал бы такого? Но выбрать иное - поздно.
Сердце горит,
Как в небе пылают звезды,
Себя самое сжигая в бездне отверстой,
Сердце горит,
И раз так – то скорей ему бы сгореть дотла,
Раз оно не в силах тебе подарить тепла.
Тянуться, тянуться сквозь пустоту небес…
Где ты?
Аман молчит: «Не здесь»,
Поле, пещерный свод, уснувший на зиму лес –
Где ты?
Ни следа, ни знака, не вместе, не рядом – и чем помочь?
Где ты?
Проклятый, изгнанник, любимый, ушедший прочь?
Тянуться, тянуться лучами сквозь ночь и мглу…
Где ты?
По колено идешь в снегу;
На серой золой засыпанном берегу;
Где ты?
Ни вздоха, ни звука, ни слова, ни эха – тишь…
Где ты?
За морем, за горем, за роком – прошу, услышь!
Разум твердит упорно – надежды мои пусты.
Где ты?
Но – не дано остыть,
Все пытаясь, пытаясь, пытаясь возвесть мосты
(Где ты?)
К сумрачным землям на той стороне воды
Светом
Бессильной, бесслезной, бессонной твоей звезды…
*
Поет свое волна у причала,
У пристани стоят корабли.
Она уже не знает печали
И больше не поет о любви.
Она вполне себе гостит в Альквалондэ,
Вполне себе гуляет по пляжу,
И больше дни ее не похожи
На нити перепутанной пряжи.
И в сумерках закатных мелькают
Одежды небеленого льна….
Но все певцы при ней умолкают –
В глазах ее стоит тишина.
*
Artafindenna
Lu i erya laure elen
Orta lomio menelesse,
So tula sanwenessenya,
Ve cuivie tula lotisse,
Ve tercenye tula oresse ingolmo,
Ve linde tula simpesse nyello,
Ve melme tula feasse quendo.
Mal ava estal ta melme,
Ava estal ta nilme,
Ava estal ta sanve – latya.
Ilye hanyanan essi u-camta.
Ta na nalta i calino,
Ya acca alcarinqua hendunyan,
Ta na lamma i lindalo,
Ya acca lisse hlarinanya ta.
Mal so cala sindanoriello tien,
Mal so anta nin estel,
Ar Ambaresse ni cena
Ardo Envinyanta nalta.
(В час, когда одинокая золотая звезда
Встает в сумрачных небесах,
Он входит в мои мысли,
Как весна приходит к цветам, пробуждая их,
Как прозрение приходит к сердцу мудрого,
Как песня приходит к флейте музыканта,
Как любовь приходит к душе…
Но не зови это любовью,
Не зови это дружбой,
Не зови это передачей мыслей.
Все имена, известные мне, бессильны.
Это отражение света,
Слишком яркого для моих глаз,
Это отзвук музыки,
Слишком нежной для моего слуха,
Но он освещает мой путь в сумеречных землях,
Но он дарит мне надежду,
И в мире вокруг себя
Я вижу отблеск Возрожденной Арды.)
*
Она распускает ленты - пусть ветер растреплет косы.
Она умеет смеяться, и больше - она поет.
И если к ней опять прийти с бестактным вопросом,
Легко улыбнется – нет, она никого не ждет.
Она идет босиком по тонкой кромке прибоя
(Не вспоминая Проклятье и Битый лед) –
Не ждут земли под ногами и неба над головою.
Сколько-то тысяч лиг и вечность идут не в счет.
*
Осанвэ (Финал)
Все, что мы знали с тобою ране,
Все, что придет потом,
Подобно не горечи и не ране -
Это всего лишь слом
Тропы на узком краю обрыва,
Ведущей в светлую высь,
Пока мы идем, мы с тобою живы,
Что же, вперед стремись!
Мудрость, безумие или бред –
Слишком друг с другом они похожи,
Там, где сегодня лежит твой след,
Сердце прикрыто лишь тонкой кожей,
Там, где идешь ты, сегодня пройдут
Только те, кто горят – и не смогут сгореть.
В это синее небо подъем так крут…
Я могу только верить в тебя – и петь.
Когда луна стоит в изголовье,
Я вижу в зеркале твоих глаз
Отблеск того, что зовут любовью -
Света, который превыше нас.
В этом огне из счастья и боли
Сплавь наши души в одно,
И пусть они будут мечом – доколе
Не сбудется, что суждено.
Эпилог
Когда ты придешь назад
(В ветвях отшумела гроза.
На полке часы молчат.
Время поставить чай),
Когда ты откроешь дверь
(Медленно - скрип петель.
Бешеный сердца стук.
Стакан, упавший из рук),
Скажешь: "Все хорошо.
Прости, что я долго шел" -
Заплачу я в первый раз
О том, что с тобой сейчас.
«Амариэ-зонг»
(Hrive - Праздник Собирания Дров.
Народная ваньярская песня)
Я соберу у очага
Всех тех, кто дорог мне –
Пусть в серебре стоят луга
И травы – в седине,
По всей земле разлит покой
И небо тоже спит,
Но отблеск пляски огневой
Нам лица золотит.
Ветка к ветке –
Собирай
Трапезу огню.
Слово к слову –
Запевай
Песенку свою.
Камень к камню –
Высекай
Искру из кремня.
Сердце к сердцу –
Приходи
Греться у огня!
Пришла пора холодных дней –
Что ж, это не впервой.
Подбрось-ка дров, вина налей,
А лучше… лучше спой.
Огонь и песня нас теплом
Согреют – в самый раз
Сейчас послушать о былом
Менестрелей рассказ.
Ветка к ветке –
Собирай
Трапезу огню.
Слово к слову –
Запевай
Песенку свою.
Камень к камню –
Высекай
Искру из кремня.
Сердце к сердцу –
Приходи
Греться у огня!
Ну, а когда у всех певцов
Торжественных баллад –
Про сотворение основ,
Любовь – чудесный сад,
Про доблесть воинов в бою –
Закончится запас,
То я еще одну спою –
Счастливую – про нас!
*
(Соловьиная Чаща)
Ветерок по Чаще носит
Тихой флейты переливы,
Стан склонив, полощет косы
В ручейке поющем ива.
В тени дремлют, притаившись,
Нерассказанные сказки,
И слетают сны на землю,
Тропы пробуя с опаской.
Я смотрю, моргнуть не смея,
В костерок среди поляны –
Покажись, невеста змея,
В трепетанье лент багряных!
То ли правда, то мнится –
Силуэт в огне мелькает…
Появись - не зверь, не птица -
Саламандра золотая!
Изгибается в объятьях
Пламени - но не сгорает,
Ярче златотканых платьев
Чешуя ее мерцает,
То исчезнет, то вернется,
Словно на стремнине рыбка,
Словно света блик в оконце,
Словно на губах улыбка…
*
(Встреча - Нолдорская танцевальная)
Он:
Я встретил ее в час Смешения Света,
Собою затмившую Лаурелин,
В сиянье одета,
улыбкой согрета,
С очами бездонней небесных глубин.
Под куполом Варды нет девы прекрасней!
Но сердце ее скрыто толщею льдин.
Ах, я, несчастный –
на сердце ненастно,
На празднике шумном брожу я один.
Увы,
Да-да,
Она холодна и горда.
Увы,
Нет-нет,
Ни слова не бросит в ответ!
Она:
Я встретилась с тем, кто короны достоин,
Когда ярким блеском сиял небосклон.
Он статен и строен,
он весел, спокоен,
Могуч и прекрасен, как Тельперион!
Ах, близко к нему подойти я не смею,
Но в каждом вокруг мне видится он.
Пред ним я немею,
робею, бледнею,
И, верно, ему весь мой облик смешон.
Увы,
Да-да,
Он так насмешлив всегда.
Увы,
Нет-нет,
Ах, сердце, не выдай секрет!
Вместе:
Ах, облик твой милый мне сердце тревожит,
Не знаю в покое ни ночи, ни дня.
Быть может, быть может,
ты думаешь то же?
Ах, сердце мое, погляди на меня!
*
(Песня Амариэ)
По ободу светлой чаши
Узором лечь филиграни,
Стать шепотом листьев в чаще
И песней звенеть в гортани,
Тропой, что в траве утонет,
Травой, что не топчут кони,
Водой родника в ладонях,
Губами, что воду тронут.
А истинный лик хранится
На дне зрачка смоляного,
И копья стражей - ресницы,
Доспех серебром окован.
На землю тени роняя,
Плещет крылами стая.
Тому. кто тебя узнает,
Эхо смеется: "Айа!.."
*
(Артафиндэ – Предчувствие)
В чаще, где вечно поет соловей,
Бьет из земли родник.
Словно к воде в полдень летних дней,
Я бы к губам приник.
Я внес бы тебя под высокий кров,
Назвал бы тебя своей…
Но мне ли судить – из земных даров
Что для тебя ценней?
Предчувствие кружит над головой,
Касаясь меня крылом,
И я бы сказал – это сон пустой,
Но мне ли судить о том?
Я слышу свой голос, не слыша слов –
Это звучит обет,
Но слишком облеск вокруг багров
Для знающих только свет.
Может быть, это всего лишь рябь
На светлом лице воды,
Может быть, я не решаюсь зря,
Нет никакой беды.
Может, мы созданы вместе быть
Каждый летящий миг,
Как, чтобы путника напоить,
Бьет из земли родник…
*
Ваниарская народная
(На празднике сбора плодов)
Эа- сплетенье мелодий,
И первая среди них –
Сияние в небосводе
Тонких ветвей златых.
В чашу ладоней льется
Прозрачнейший свет дерев…
В нем – все вино колодцев,
В нем – всех ручьев напев.
Слушай переливы –
колосятся нивы,
шелестят оливы,
смех летит счастливый…
Эа – сплетенье мелодий,
В котором кружиться нам –
Подобьем лебяжьих лодий
Скользить по его волнам,
Подобьем всех самоцветов,
В воде родника сиять,
Подобием всех неспетых
Песен, что нам слагать.
Выводи напевы –
собраны посевы,
и танцуют девы…
Ну же, гости, где вы?
Эа – сплетенье мелодий
(Но часть – это кольца змей!),
Кто в этот мир приходит –
Не избежит скорбей.
Знаешь, ведь есть и радость,
Бьющая сердце на части…
За что мне она досталась?
Здравствуй, хрустальное счастье…
Это тишина –
что пьяней вина,
пей ее до дна –
больше не одна….
*
(Aya vernat - песня, сложенная Маглором)
Aire naro, oire naro,
Tula ninna,
Miquilis-tyaro…
(Пламя вечное, пламя светлое,
Приди ко мне,
Творец поцелуев)
Oire naro, aire naro,
Horta minna
Honya-maro…
(Пламя вечное, пламя светлое,
Ворвись
В мое сердце. )
Aire naro, oire naro,
Ai, elyanna
Wilin taro…
(Пламя вечное, пламя светлое,
Ах, к тебе
Я высоко взлетаю)
Oire naro, aire naro,
Mire anna
Iluvataro…
(Пламя вечное, пламя светлое,
Драгоценный дар
Единого).
*
(Nightfall)
Стон
С тысячи
Уст.
Ночи
Фиал
Пуст.
Стынет
В груди
Страх,
Слов
На губах -
Прах.
Это
Убит
Свет.
Вой
Из груди –
Нет!!!
Это
Пришел
Мрак.
В сердце
Ударил
Враг.
Время
Слезами
Мерь.
Что
Теперь?
*
(Тирион)
Этот город не создан для тьмы – но что же с того?
Она вошла – да не гостьей, а госпожой.
Слишком просто списать на черное колдовство
То, что мир сегодня словно изъеден ржой.
Этот город создан для света – так что теперь?
Он убит – так скажи, ты будешь искать огня?
Или смириться и плакать: «О, боль потерь!»?
Или ждать того, кто уже оседлал коня?
Этот город создан тобой – да, ну и что?
Тени слишком длинны, чтобы видеть его красу.
Ты спасешь его – и вернешься сюда потом
Или будешь ждать, когда для тебя спасут?
*
(Амариэ – Финроду)
Между добром и злом
Грань
Сегодня тонка.
Пробуя на излом
Сталь
Души и клинка,
Стань
Тропою, ведущей вдаль,
За сумрачный окоем…
Но слышишь – птица-печаль
В доме поет твоем?
Его затопила мгла.
Как
Побороть ее?
Громче поет стрела,
Меч
Иль душа поет?
Знак
Света грядущих встреч –
Сердце стремится ввысь…
Желая огонь сберечь –
Только – не ошибись…
*
Исход из Тириона.
1й Дом.
(Феанаро)
Край
Мой истек кровью.
Грай
В тишине вороний.
Град
Отца моего мертв.
В ряд –
Разом – вперед, вперед!
Хор:
К Морю, вперед, к Морю!
Трубы рогам вторят!
(Феанаро):
Смерть
В руке моей, Моринготто!
Смерь
Высь своего оплота!
Ей
Не сдержать удара
Всей
Ярости Феанаро!
(Хор, удаляясь):
К Морю, вперед, к Морю!
С Валар вставай вровень!
К Морю, вперед, к Морю!
Славно с судьбой спорить!
К Морю, вперед, к Морю!
Ворон (кто-то из майар Намо):
Горе грядет, горе…
2й Дом.
Смерк Свет Дерев, мир сер и стыл,
Смириться с этим – выше сил!
Раскрой же парус злым ветрам –
Свою судьбу грани ты сам!
(Хор):
К Морю, вперед, к Морю!
Ровным идем строем!
Прощай, мой край, укрытый мглой,
Очаг, засыпанный золой –
Когда победу протрубят,
Я возвращусь к тебе назад!
(Хор):
К Морю, вперед, к Морю!
Вернуть золотые зори!
К Морю, вперед, к Морю!
В Эндор, чей свод черен!
К Морю, вперед, к Морю!
Ворон:
Преданным - горе, горе…
*
(Гавани)
Безумная
Круговерть.
Это не сон –
Смерть.
Это не сок –
Кровь.
Скрыло песок
Волной.
Чрез пол-лица –
Удар.
Скрой подлеца,
Тьма!
Братьев убийцу –
Скрой!
Но те, кто убит –
С тобой…
Стоят за твоей
Спиной…
Шепчут тебе –
Постой…
*
В Альквалондэ затишье - на пляж наступает прилив,
Разногласия лишни сейчас - на песке, позабыв,
В чем причина такого, в сущности, глупого спора,
Эльфы спят на песке – только, жалко, проснутся нескоро.
Спят, подставив лицо серебристому звездному свету,
Им, наверное, холодно, но – ни тепла, ни рассвета,
Ни иного покрова, чем сумрак тоскующей ночи,
Ни ложа иного, чем пляж, тишиною поглочен…
*
(Решение Артафиндэ)
Кто скажет, где живет надежды свет?
Кто скажет, где лежит надежды путь?
Прошедшему нельзя сказать: "Не будь!",
Волнам с песка не смыть кровавый след.
Когда безумью стали гимн пропет,
Когда того, что было, не вернуть -
Кто скажет, где живет надежды свет?
Кто скажет, где лежит надежды путь?
Сквозь дым и пепел Искаженных лет
Еще мерцает истинная суть -
Мир исцелить навеки как-нибудь
Еще возможно... Ну, а если нет -
Кто скажет, где живет надежды свет?
(Прежде блаженный брег…
Тяжесть опущенных век…
Я не могу не уйти…
Прости…)
*
(Амариэ)
Пляшет флаг по утру
на лазурном ветру,
Словно пламя златое, венчая свечу,
Я границы сотру,
окоем отопру
Тем ключом, от какого в груди горячо.
Тот, кто верен и смел,
не боится ни стрел,
Ни проклятий, ни рока, ни вражеских чар,
То, что кто-то предпел -
пусть, но разве предел
Для звенящего сердца стальная печаль?
Ты же видишь и сам –
нет преграды сердцам,
Мало тверди земной и пучины морской...
Не скрывая лица,
навсегда , до конца,
Протяни мне ладонь – и я буду с тобой!
*
Кто желал бы такого? Но выбрать иное - поздно.
Сердце горит,
Как в небе пылают звезды,
Себя самое сжигая в бездне отверстой,
Сердце горит,
И раз так – то скорей ему бы сгореть дотла,
Раз оно не в силах тебе подарить тепла.
Тянуться, тянуться сквозь пустоту небес…
Где ты?
Аман молчит: «Не здесь»,
Поле, пещерный свод, уснувший на зиму лес –
Где ты?
Ни следа, ни знака, не вместе, не рядом – и чем помочь?
Где ты?
Проклятый, изгнанник, любимый, ушедший прочь?
Тянуться, тянуться лучами сквозь ночь и мглу…
Где ты?
По колено идешь в снегу;
На серой золой засыпанном берегу;
Где ты?
Ни вздоха, ни звука, ни слова, ни эха – тишь…
Где ты?
За морем, за горем, за роком – прошу, услышь!
Разум твердит упорно – надежды мои пусты.
Где ты?
Но – не дано остыть,
Все пытаясь, пытаясь, пытаясь возвесть мосты
(Где ты?)
К сумрачным землям на той стороне воды
Светом
Бессильной, бесслезной, бессонной твоей звезды…
*
Поет свое волна у причала,
У пристани стоят корабли.
Она уже не знает печали
И больше не поет о любви.
Она вполне себе гостит в Альквалондэ,
Вполне себе гуляет по пляжу,
И больше дни ее не похожи
На нити перепутанной пряжи.
И в сумерках закатных мелькают
Одежды небеленого льна….
Но все певцы при ней умолкают –
В глазах ее стоит тишина.
*
Artafindenna
Lu i erya laure elen
Orta lomio menelesse,
So tula sanwenessenya,
Ve cuivie tula lotisse,
Ve tercenye tula oresse ingolmo,
Ve linde tula simpesse nyello,
Ve melme tula feasse quendo.
Mal ava estal ta melme,
Ava estal ta nilme,
Ava estal ta sanve – latya.
Ilye hanyanan essi u-camta.
Ta na nalta i calino,
Ya acca alcarinqua hendunyan,
Ta na lamma i lindalo,
Ya acca lisse hlarinanya ta.
Mal so cala sindanoriello tien,
Mal so anta nin estel,
Ar Ambaresse ni cena
Ardo Envinyanta nalta.
(В час, когда одинокая золотая звезда
Встает в сумрачных небесах,
Он входит в мои мысли,
Как весна приходит к цветам, пробуждая их,
Как прозрение приходит к сердцу мудрого,
Как песня приходит к флейте музыканта,
Как любовь приходит к душе…
Но не зови это любовью,
Не зови это дружбой,
Не зови это передачей мыслей.
Все имена, известные мне, бессильны.
Это отражение света,
Слишком яркого для моих глаз,
Это отзвук музыки,
Слишком нежной для моего слуха,
Но он освещает мой путь в сумеречных землях,
Но он дарит мне надежду,
И в мире вокруг себя
Я вижу отблеск Возрожденной Арды.)
*
Она распускает ленты - пусть ветер растреплет косы.
Она умеет смеяться, и больше - она поет.
И если к ней опять прийти с бестактным вопросом,
Легко улыбнется – нет, она никого не ждет.
Она идет босиком по тонкой кромке прибоя
(Не вспоминая Проклятье и Битый лед) –
Не ждут земли под ногами и неба над головою.
Сколько-то тысяч лиг и вечность идут не в счет.
*
Осанвэ (Финал)
Все, что мы знали с тобою ране,
Все, что придет потом,
Подобно не горечи и не ране -
Это всего лишь слом
Тропы на узком краю обрыва,
Ведущей в светлую высь,
Пока мы идем, мы с тобою живы,
Что же, вперед стремись!
Мудрость, безумие или бред –
Слишком друг с другом они похожи,
Там, где сегодня лежит твой след,
Сердце прикрыто лишь тонкой кожей,
Там, где идешь ты, сегодня пройдут
Только те, кто горят – и не смогут сгореть.
В это синее небо подъем так крут…
Я могу только верить в тебя – и петь.
Когда луна стоит в изголовье,
Я вижу в зеркале твоих глаз
Отблеск того, что зовут любовью -
Света, который превыше нас.
В этом огне из счастья и боли
Сплавь наши души в одно,
И пусть они будут мечом – доколе
Не сбудется, что суждено.
Эпилог
Когда ты придешь назад
(В ветвях отшумела гроза.
На полке часы молчат.
Время поставить чай),
Когда ты откроешь дверь
(Медленно - скрип петель.
Бешеный сердца стук.
Стакан, упавший из рук),
Скажешь: "Все хорошо.
Прости, что я долго шел" -
Заплачу я в первый раз
О том, что с тобой сейчас.
Re: Творчество
:spiteful: ...Вместе:
Ах, облик твой милый мне сердце тревожит,
Не знаю в покое ни ночи, ни дня.
Быть может, быть может,ты думаешь то же?
Ах, сердце мое, погляди на меня!
...В Одном Прекрасном Месте
жеНих сказал неВесте...
......а может быть об Этом
они сказали В-Месте?!...
...-Ах если бы, ах если бы... :d_teddy:
не жизнь была б, а песня бы...
ах еслибы, ах еслибы... :girl_in_love: ...
не жизнь была б, а Песняяяяяя...
...Бы
...Re: Творчество
Capriccio
Так хочу умереть я:
Пусть будет темно и дождливо.
Лишь бы не чувствовать тяжести облаков,
Которые все еще окутывают небо
В мягкий бархат.
Черными лениво зеркалами
Обтекают улицы дома, и фонари
Повисли бисером над асфальтом.
Серебристой мошкарой летучей
Звезды роятся вокруг месяца.
И я где-то там. Посреди. Серьезно
И немного глупо, но со знаньем дела
Изучаю изысканные небесно-голубые ножки
Дамы, в тот самый момент, когда из-под машины
Красным мячиком вылетает
Моя отрезанная голова,
И катится прямо к ней...
Дама еле слышно ругается. Кончиком
Высокого каблука
Брезгливо сталкивает голову
В сточную канаву.
Альфред Лихтенштейн
Так хочу умереть я:
Пусть будет темно и дождливо.
Лишь бы не чувствовать тяжести облаков,
Которые все еще окутывают небо
В мягкий бархат.
Черными лениво зеркалами
Обтекают улицы дома, и фонари
Повисли бисером над асфальтом.
Серебристой мошкарой летучей
Звезды роятся вокруг месяца.
И я где-то там. Посреди. Серьезно
И немного глупо, но со знаньем дела
Изучаю изысканные небесно-голубые ножки
Дамы, в тот самый момент, когда из-под машины
Красным мячиком вылетает
Моя отрезанная голова,
И катится прямо к ней...
Дама еле слышно ругается. Кончиком
Высокого каблука
Брезгливо сталкивает голову
В сточную канаву.
Альфред Лихтенштейн
Re: Творчество
Изя Райдер
Тронул карточный домик. А он как рухнет,
Вроде бы карты на месте, но масть не та.
Это - как след кота в оставленной кухне.
Миску забрал, подмел - вот и нет кота.
.....
Только что ни потрогай - а все знакомо,
Пусть и не тот окрас, голос пусть не тот,
Вроде поставил миску, насыпал корма,
Что-то намусорил - вроде бы снова кот.
Накрыло летом. Накрыло так, что не встать,
Вот этим холодным летом, белесым, робким,
Не можешь уснуть, попробуй считать до ста
Потом до тысячи. Солнца татуировки
Отмечены на руках - вот часы, кольцо
Вот синие пятна от велосипедных гонок,
Вот рыжие отблески падают на лицо,
И вот этот город, такой незнакомый город.
И он не один, и ты его "не один",
Горячая кровь в сумбуре дорожных знаков,
Войди в эту площадь, нет, нет, не зайди - войди,
И вечер тебе покажет свою изнанку.
Изнанку домов, газонов, людей и птиц
Тупых голубей и желтых синиц крикливых
Но главное - не останавливаться, идти
И будет все, чего ждешь, просто так believe me.
Поверь мне не потому, что я все могу
И не потому, что сам ты такой прекрасный,
Но просто мост разрывает свою дугу
И завтра будет ветрено, солнце красно.
Я буду твоим одним - кто ведет, пойми,
Сквозь эту изнанку, в серебряном гулком гаме
И если ты хочешь запеть, то всегда пой "ми",
Единственный синий звук в разноцветной гамме.
Я знаю глумливый шум, городской койне,
Я знаю, кто ходит здесь, как общаться с ними.
и гость, если он приходит сейчас ко мне
Наверное пахнет шиповником и жасмином
Он сам шиповник - этот неяркий гость
Он хочет на завтрак йогурт, на ужин ростбиф.
И я лепестков собираю скупую горсть
И руки пахнут так сладко и очень просто.
пора прекращать не хочется прекращать
войди во площадь и не выходи за кадр
татуировка синяя как печать
изнанка города красная от заката
гранит собирается в катышки он простыл
и в небе внутри отчаянно дышит полдень
и завтра, я знаю точно, сведут мосты
я знаю, что я люблю. и что ты шиповник
___
Накрыло летом. Накрыло так, что не встать,
Но ты встаешь, выходишь на перекресток.
Считай кусты шиповника. После ста
Ладони пахнут сладко. И очень просто.
А кого я из вас любила? Да всех почти.
Паровоз, позёмка, помеха, пороша, память
Палимпсест дорожной газеты сомни, прочти
Подстели ее туда, где удобней падать.
Публикация на последней из трех страниц,
Где дешевые объявленья, где плесень, сало,
Это все, что мы можем хоть сколько-то сохранить
Записать без редактуры, вот так, чтоб сами.
Напиши туда, не жалей десяти рублей,
Это то, что отдашь ты нищенке у парадной,
Это то, что ты выикнешь в мерзлом чаду колей,
Возвращаясь с дурной попойки, послушай, ладно,
Не стесняйся себя, не пиши мне потом, порви,
Чтобы я зачеркнула все то, что писал мне будто,
Я уже домой, я прошу мне остановить
Между домом и пустырем, где-то возле будки.
А кого я любила? Того, кто не умирал,
Кто имел две руки, две ноги кривоносым счастьем,
Кто имел возможность не шляться к таким мирам,
От которых пока ни единый не возвращался,
Тротуары, темень, трамваи, тюрьма, твои
Золотые шаги, неслышные между нами,
Это наш полуночный мир, его сотворил
Кривоглазый бог, которого проклинали,
Потому что не стоит думать о том, что нас
Изберут из многих, дадут нам коньки и буквы,
Ветер гонит по переходу обертку «Натс»,
Между домом и пустырем, где-то возле будки.
Выходя из автобуса, чувствую боковым,
Нет, похоже, не зреньем, но чем-то почище зренья,
Как светло вылезают почки из-под коры,
Как звенят, разрезая воздух, тугие звенья,
Как в меня летит, не чувствуя под собой,
Ни себя, ни слез, ни слов, ни собак, ни света,
Голубая комета, клаксонный больной гобой,
Я все думала, что умру – но чтоб так, что в среду?
А кого я любила? Ты думал, что я о том,
Что вся жизнь пронеслась пред пустыми насквозь глазами
Наш любимый бог улыбнулся щербатым ртом,
Завещал мне свой единственный крик тарзаний,
Шелестит газета, голос, голодный гам,
Я уже написала тебе: «Всё нормально. Села.»
Всех, кого я любила – любила по четвергам,
Чтоб иметь возможность выспаться в воскресенье.
Не жалей десяти рублей, да чего там, ста
Наши жалкие чувства тянут на полстраницы,
Я пишу: я зла, истерична, плоха, толста.
Ты ответишь мне. И все это сохранится.
Пронеслась, что лукавить. Действительно пронеслась.
Только что там могло пронестись? Ничего и только
На закате спускается в воду простая снасть.
И кричит пустельга. И сладко. И голос тонкий.
А кого я любила? Кричит пустельга. Олень,
Подставляет волку жилку на тонкой шее.
Я подумала: помидоры по сто рублей
Надо было покупать. Ну, куда дешевле.
Тронул карточный домик. А он как рухнет,
Вроде бы карты на месте, но масть не та.
Это - как след кота в оставленной кухне.
Миску забрал, подмел - вот и нет кота.
.....
Только что ни потрогай - а все знакомо,
Пусть и не тот окрас, голос пусть не тот,
Вроде поставил миску, насыпал корма,
Что-то намусорил - вроде бы снова кот.
Накрыло летом. Накрыло так, что не встать,
Вот этим холодным летом, белесым, робким,
Не можешь уснуть, попробуй считать до ста
Потом до тысячи. Солнца татуировки
Отмечены на руках - вот часы, кольцо
Вот синие пятна от велосипедных гонок,
Вот рыжие отблески падают на лицо,
И вот этот город, такой незнакомый город.
И он не один, и ты его "не один",
Горячая кровь в сумбуре дорожных знаков,
Войди в эту площадь, нет, нет, не зайди - войди,
И вечер тебе покажет свою изнанку.
Изнанку домов, газонов, людей и птиц
Тупых голубей и желтых синиц крикливых
Но главное - не останавливаться, идти
И будет все, чего ждешь, просто так believe me.
Поверь мне не потому, что я все могу
И не потому, что сам ты такой прекрасный,
Но просто мост разрывает свою дугу
И завтра будет ветрено, солнце красно.
Я буду твоим одним - кто ведет, пойми,
Сквозь эту изнанку, в серебряном гулком гаме
И если ты хочешь запеть, то всегда пой "ми",
Единственный синий звук в разноцветной гамме.
Я знаю глумливый шум, городской койне,
Я знаю, кто ходит здесь, как общаться с ними.
и гость, если он приходит сейчас ко мне
Наверное пахнет шиповником и жасмином
Он сам шиповник - этот неяркий гость
Он хочет на завтрак йогурт, на ужин ростбиф.
И я лепестков собираю скупую горсть
И руки пахнут так сладко и очень просто.
пора прекращать не хочется прекращать
войди во площадь и не выходи за кадр
татуировка синяя как печать
изнанка города красная от заката
гранит собирается в катышки он простыл
и в небе внутри отчаянно дышит полдень
и завтра, я знаю точно, сведут мосты
я знаю, что я люблю. и что ты шиповник
___
Накрыло летом. Накрыло так, что не встать,
Но ты встаешь, выходишь на перекресток.
Считай кусты шиповника. После ста
Ладони пахнут сладко. И очень просто.
А кого я из вас любила? Да всех почти.
Паровоз, позёмка, помеха, пороша, память
Палимпсест дорожной газеты сомни, прочти
Подстели ее туда, где удобней падать.
Публикация на последней из трех страниц,
Где дешевые объявленья, где плесень, сало,
Это все, что мы можем хоть сколько-то сохранить
Записать без редактуры, вот так, чтоб сами.
Напиши туда, не жалей десяти рублей,
Это то, что отдашь ты нищенке у парадной,
Это то, что ты выикнешь в мерзлом чаду колей,
Возвращаясь с дурной попойки, послушай, ладно,
Не стесняйся себя, не пиши мне потом, порви,
Чтобы я зачеркнула все то, что писал мне будто,
Я уже домой, я прошу мне остановить
Между домом и пустырем, где-то возле будки.
А кого я любила? Того, кто не умирал,
Кто имел две руки, две ноги кривоносым счастьем,
Кто имел возможность не шляться к таким мирам,
От которых пока ни единый не возвращался,
Тротуары, темень, трамваи, тюрьма, твои
Золотые шаги, неслышные между нами,
Это наш полуночный мир, его сотворил
Кривоглазый бог, которого проклинали,
Потому что не стоит думать о том, что нас
Изберут из многих, дадут нам коньки и буквы,
Ветер гонит по переходу обертку «Натс»,
Между домом и пустырем, где-то возле будки.
Выходя из автобуса, чувствую боковым,
Нет, похоже, не зреньем, но чем-то почище зренья,
Как светло вылезают почки из-под коры,
Как звенят, разрезая воздух, тугие звенья,
Как в меня летит, не чувствуя под собой,
Ни себя, ни слез, ни слов, ни собак, ни света,
Голубая комета, клаксонный больной гобой,
Я все думала, что умру – но чтоб так, что в среду?
А кого я любила? Ты думал, что я о том,
Что вся жизнь пронеслась пред пустыми насквозь глазами
Наш любимый бог улыбнулся щербатым ртом,
Завещал мне свой единственный крик тарзаний,
Шелестит газета, голос, голодный гам,
Я уже написала тебе: «Всё нормально. Села.»
Всех, кого я любила – любила по четвергам,
Чтоб иметь возможность выспаться в воскресенье.
Не жалей десяти рублей, да чего там, ста
Наши жалкие чувства тянут на полстраницы,
Я пишу: я зла, истерична, плоха, толста.
Ты ответишь мне. И все это сохранится.
Пронеслась, что лукавить. Действительно пронеслась.
Только что там могло пронестись? Ничего и только
На закате спускается в воду простая снасть.
И кричит пустельга. И сладко. И голос тонкий.
А кого я любила? Кричит пустельга. Олень,
Подставляет волку жилку на тонкой шее.
Я подумала: помидоры по сто рублей
Надо было покупать. Ну, куда дешевле.
Re: Творчество
lllytnik
Он возвращается.
Они обступают его,
спрашивают: "Что ты видел там?"
Он хочет сказать: "Совсем ничего,
одна пустота,
как будто звука и света, тепла и льда
просто не было никогда".
Он хочет сказать: "Никакого "там" нет,
уйдите к чертям от моей постели".
Но говорит:
"Я видел нежнейший свет
и слышал, как ангелы пели".
Он возвращается.
Они обступают его,
спрашивают: "Что ты видел там?"
Он хочет сказать: "Совсем ничего,
одна пустота,
как будто звука и света, тепла и льда
просто не было никогда".
Он хочет сказать: "Никакого "там" нет,
уйдите к чертям от моей постели".
Но говорит:
"Я видел нежнейший свет
и слышал, как ангелы пели".
Re: Творчество
связь не рвется
крути не крути
водопадом себя отсекай
или сталью
связь не рвется
она обрастает как мхом
то ли нежностью
то ли печалью
как крупицами льда
как осколками луж
полыхает той болью
сознанье
я пробьюсь
растворюсь и проснусь
оплету
эту боль сетью снов
в наказанье
крути не крути
водопадом себя отсекай
или сталью
связь не рвется
она обрастает как мхом
то ли нежностью
то ли печалью
как крупицами льда
как осколками луж
полыхает той болью
сознанье
я пробьюсь
растворюсь и проснусь
оплету
эту боль сетью снов
в наказанье
Re: Творчество
о чем мы говорим
о ком мы сожалеем
недеяньем своим
судьбу свою лелеим
смешно или грешно
а может безразлично
все будет хорошо
изменчивость обычна
пыль только пыль
и жар -- период жажды сути
и мы с тобой стоим
на путье иль распутьи?
о ком мы сожалеем
недеяньем своим
судьбу свою лелеим
смешно или грешно
а может безразлично
все будет хорошо
изменчивость обычна
пыль только пыль
и жар -- период жажды сути
и мы с тобой стоим
на путье иль распутьи?
Re: Творчество
"– У вас живое воображение, – сказала Анна. – Неужели вид грязного вагона возбуждает в вас все эти мысли?
– Что вы, конечно нет, – сказал я. – Я просто пытаюсь быть приятным собеседником. На самом деле я думаю о другом.
– О чем же? – спросил Чапаев.
– О том, что человек чем-то похож на этот поезд. Он точно так же обречен вечно тащить за собой из прошлого цепь темных, страшных, неизвестно от кого доставшихся в наследство вагонов. А бессмысленный грохот этой случайной сцепки надежд, мнений и страхов он называет своей жизнью. И нет никакого способа избегнуть этой судьбы.
– Ну отчего, – сказал Чапаев. – Способ есть.
– И вы его знаете? – спросил я.
– Конечно, – сказал Чапаев.
– Может быть, поделитесь?
– Охотно, – сказал Чапаев и щелкнул пальцами.
Башкир, казалось, только и ждал этого сигнала. Поставив фонарь на пол, он ловко поднырнул под перила, склонился над неразличимыми в темноте сочленениями вагонного стыка и принялся быстро перебирать руками. Что-то негромко лязгнуло, и башкир с таким же проворством вернулся на площадку.
Темная стена вагона напротив нас стала медленно отдаляться."
Виктор Пелевин "Чапаев и пустота"
– Что вы, конечно нет, – сказал я. – Я просто пытаюсь быть приятным собеседником. На самом деле я думаю о другом.
– О чем же? – спросил Чапаев.
– О том, что человек чем-то похож на этот поезд. Он точно так же обречен вечно тащить за собой из прошлого цепь темных, страшных, неизвестно от кого доставшихся в наследство вагонов. А бессмысленный грохот этой случайной сцепки надежд, мнений и страхов он называет своей жизнью. И нет никакого способа избегнуть этой судьбы.
– Ну отчего, – сказал Чапаев. – Способ есть.
– И вы его знаете? – спросил я.
– Конечно, – сказал Чапаев.
– Может быть, поделитесь?
– Охотно, – сказал Чапаев и щелкнул пальцами.
Башкир, казалось, только и ждал этого сигнала. Поставив фонарь на пол, он ловко поднырнул под перила, склонился над неразличимыми в темноте сочленениями вагонного стыка и принялся быстро перебирать руками. Что-то негромко лязгнуло, и башкир с таким же проворством вернулся на площадку.
Темная стена вагона напротив нас стала медленно отдаляться."
Виктор Пелевин "Чапаев и пустота"
Re: Творчество
Мишель ...я сейчас тоже Пелевина читаю...Добралась до него , однако. Пути Господни неисповедимы. Купила книжку в аэропорту - Empire V... Стала читать, и стала более понятны некоторые "персонажи" форума.... Такая вот пелевщина...кто-то поверил в то, что он пишет , как в реальные факты...А читать интересно. Очень правдоподобно...и , опять же манит идея исключительности одних и "быдловости" других...Всегда свято веришь, что ты не из вторых, а из первых... Ну - это касаемо оптимистов...а касаемо пессимистов - там с точностью до наоборот.
...я сейчас тоже Пелевина читаю...Добралась до него , однако. Пути Господни неисповедимы. Купила книжку в аэропорту - Empire V... Стала читать, и стала более понятны некоторые "персонажи" форума.... Такая вот пелевщина...кто-то поверил в то, что он пишет , как в реальные факты...А читать интересно. Очень правдоподобно...и , опять же манит идея исключительности одних и "быдловости" других...Всегда свято веришь, что ты не из вторых, а из первых... Ну - это касаемо оптимистов...а касаемо пессимистов - там с точностью до наоборот.