pRUtKoff писал(а):В том чем занимаюсь я подход иной - найти и устранить то, что удерживает чела в состоянии гомосапиенса и когда это устранится то подлинная бытийность будет достигнута раз и навсегда.
Ну почему же другой подход,
pRUtKoff? Помнишь мсье Декарт заявил, что пока он думает, то существует. Это и есть самый, что ни на есть гомосапиенсовый признак и подход к существованию. Устраняя неприрывное думание, например, я устраняю любые зацепки за личность и за то, что она думает о себе. Остаётся подлинная бытийность. Принцип тот же.
Ты писал о том, что детализация приводит к видимости бесконечности познания. Совершенно верно и это одна из ловушек для интеллекта человека разумного. Процесс исследования, с одной стороны, создаёт все большее количество описаний реальности и её закономерностей. А с другой стороны, это ведёт к фрагментации сознания - оно "залипает" на массе возростающих подробностей и воспринимает эту сложность, как рост, как совершенствование разума. На самом деле восприятие и мироощущение становятся дискретными.
За детализацией исчезает целостность сознания и чистое бытие.
chinook писал(а):А вот во сне вспомнить себя гораздо сдожнее. Почему?
В чем различие двух этих состояний по отношению к возможности вспомнить себя? В наличии сигналов от тела? Чем это помогает вспоминанию себя?
Да, в наличии сигналов тела. Хотя говорить можно даже не о них, а о супероргане - головном мозге. В нём происходят неприрывные электрохимические реакции, которые с некоторым опозданием отражают, коммутируют и регулируют то, что снизу и то, что сверху из ментала. Это позволят разделять или различать "я" и "не я".
Именно практически неощутимая задерка во времени даёт возможность разотождествить себя со своими процессами и даже с умом. Когда спишь, сознание не может себя разотождествить с самим собой, так как ты и есть оно. Всё остальное спит в постели.
Нет фактора другой реальности, которой является физический мир, на самом деле для сознания неестественный и ограничивающий. Инструмент-ум и душа более цельны, от мозга не зависящие, а поскольку для вспоминания себя
там, надо остаться самой душой без инструмента,
там приходится этому учиться заново. Разная среда и ум разный, конечно, условно.
Там остаётся его более тонкая составляющая.
Короче, тут сознание легче различает из-за инородной среды, а там это сложнее, так как среда родная.
В общем, дело привычки, возникающей из-за продолжительной жизни
тут.