КОНКУРС - лучший фантастический рассказ.

[Изя Кацман]

о, вот и Ван пришел! привет!

[Афина Котова]

Объявляю дополнительную номинацию для конкурса на тему "Жизнь в иных мирах".

Объясню почему: дело в том, что в определённом состоянии сознания можно войти во вселенский информационный поток при желании и получить из него информацию о жизнь в других мирах. Так как меня лично эта тема интересует и надеюсь, что вас тоже, то можно даже таким образом провести исследование по жизни в иных мирах, оформляя всё это в фантастический рассказ.

[Алисия Доминика]

Дверь
Белая Церковь встретила Татьяну тёплым тихим дождём и медовым запахом цветущих лип. В городе своего детства она оказалась почти случайно – приехала в командировку.
Всё началось с телефонного звонка.
- Лексанна, - прогудел в трубке голос шефа, - иди на ковёр!
По неписаным правилам, существующим в их газете, это значило, что главный редактор в хорошем настроении. Вот если бы сказал: «Татьяна Александровна, зайдите ко мне», тогда – туши свет…
В кабинете у шефа было полутемно и прохладно – сумасшедшее солнце не пробивалось сквозь опущенные жалюзи и работающий кондиционер. Занятый телефонным разговором, шеф махнул Татьяне рукой: садись, мол.
- Что у нас там по Лещенко? – спросил главный, положив трубку.
- Почти всё готово, - она пожала плечами.
Газета готовила большой материал к юбилею местного художника.
- Он ведь из Белой Церкви родом, - шеф снял очки, покрутил их и снова нацепил на нос, - вот что, Лексанна: съезди-ка ты туда, поройся в музее, поговори с краеведами. Может, раскопаешь что-нибудь насчёт семьи интересное.
Сказать по правде, посылать на такое задание заместителя главного редактора не было никакой необходимости. Все нужные сведения можно без труда отыскать в интернете, в крайнем случае – отправить в Белую Церковь кого-нибудь из корреспондентов. Но, кажется, шеф чувствовал себя виноватым. Несколько месяцев назад он неожиданно для всех взял отпуск и поехал отдыхать в Испанию. За себя оставил Татьяну, и она на собственной шкуре сполна испытала сомнительные прелести начальственной должности. Все проблемы газеты – тиражи, финансы, подписка, судебные разборки с местным депутатом, который бог весть почему усмотрел оскорбление своих чести и достоинства в какой-то заметке, плюс повседневная газетная обыденность – всё это свалилось на Татьянины плечи. Конечно, и.о. главного она оставалась не впервые. Просто в этот раз получилось как-то особенно противно. И теперь шеф явно пытался успокоить грызущую его совесть, ибо работу он предлагал – не бей лежачего. Самое то, чтобы передохнуть и отвлечься.
С заданием Татьяна разобралась быстро. Выяснилось, что среди предков художника были известные богомазы, и в краеведческом музее хранилось несколько икон, написанных прадедом Лещенко. Симпатичная девушка-экскурсовод с удовольствием рассказывала Татьяне о земляке, прославившемся далеко от родных мест.
- Говорят, что автор икон, прадед Николая Степановича, однажды поспорил с палехскими живописцами, что сможет сделать шкатулку лучше, чем любой из них, - поведала девушка, - и сделал. Сюжет для росписи мастер выбрал необычный – пейзаж с белым единорогом. Будто бы палешане эту шкатулку смотрели. И самые знаменитые тамошние художники признали себя побеждёнными. Но куда она потом делась, и была ли вообще – никто не знает. Скорее всего, это просто семейная легенда.
«Интересно-то как! Буду писать статью – обязательно упомяну», подумала Татьяна.
А последние три дня она оставила для плотного знакомства со старым городом. Белая Церковь необыкновенно хороша, но ностальгической грусти она у Татьяны не вызвала. Ей было около пяти лет, когда они перебрались в Москву, и более-менее отчётливо она помнила только парк Александрию да Гаёк – военный городок, где они жили. Тем интереснее было побродить по тихим улицам окраин, романтическим парковым аллеям, забраться на Замковую гору, посмотреть на старинную Микильскую церковь…
Гаёк она приберегла напоследок. Хотелось узнать, стоит ли ещё их дом, и - в глубине души – цела ли дверь. Дверь эта составляла жгучую тайну Татьяниного детства. Располагалась она в торцовой стене коридора, была крест-накрест забита досками и куда вела – неизвестно. Много лет спустя Татьяна сообразила, куда, но тогда ей казалось, что за ней располагается нечто совершенно волшебное. Тем более, что сказку про Золотой ключик она уже знала. Ну, пусть не кукольный театр, а что-нибудь другое, но не может же это быть просто ход в соседний подъезд! Иначе зачем бы такая дверь?
Странно, но на улице Червоноармейской – или как она теперь называется – всё осталось по-прежнему. Обширный пустырь, заросший гусиной травой. Два двухэтажных барака, разделённых не то глубокой канавой, не то мелким оврагом. Возле бараков – палисаднички с пионами, вишней и абрикосовыми деревцами.
И коридор был тот же самый, длинный и тёмный, как кишка, и из пяти лампочек на потолке горели две. И дверь – вот она. Ей явно пользовались: отодрали доски, покрасили, прикрутили круглую стеклянную ручку. Задохнувшись, Татьяна взялась за неё и осторожно потянула…
Там тоже был коридор. Такой же тёмный и длинный, с пятью лампочками на потолке. Только горели другие две. Под ногой чуть скрипнул стёртый порожек. Из-за тюлевой занавески, закрывавшей проход в чью-то комнату, вылез небритый тип, одетый в спортивные штаны, заляпанные побелкой, и позеленевший крестик на верёвочном гайтане. Тип окинул Татьяну заинтересованным взглядом и спросил:
- Слышь, подруга… Закурить есть? А то со вчера без курева, уши пухнут.
- Не курю, - ответила Татьяна, и, повернувшись к типу спиной, двинулась к выходу. Исследовать то, что находилось за заветной дверью, сразу расхотелось.
Она тащилась обратно нога за ногу и думала о том, что надо быть последней дурой, чтобы устраивать такие сентиментальные путешествия в детство. Что, не знала, что ли, чем кончится? Знала. Ну и зачем? Балда троекуровская…
Занятая невесёлыми мыслями, она не почувствовала мгновенного сквозняка, пролетевшего по коридору. Не услышала, как позади неё хлопнула о стену распахнувшаяся дверь. Не оглянулась, чтобы увидеть за спиной рассветный костёр в полнеба, беспредельность цветущей степи и лунно-белого единорога, недоумённо и печально смотревшего ей вслед.

[некоторые]

собственная модерация ванов

[Афина Котова]

[Афина Котова]

Алисия Доминика - очень хорошо написано! Прямо профессионально. И концовка интересная. Спасибо! :d_martini: :girl_in_love:

[stalkerb]

Вот нашел сегодня на другом форуме, правда, афтор не указан:

Сейчас много пишут и говорят про переход в новое измерение. Я с прошлого года вплотную работаю на переход. Как это происходит? Много лет я отрабатывала карму. В декабре 2006 года отработала карму свою. В конце 2011 года я перешла к отработке космической кармы. В промежутке этих лет я отработала карму свою, родовую, народа, страны ( в моем случае страна Египет). От Земной кармы меня откупили у Князя Земли. Только после этого меня пригласил к себе на корабль АШТАР, Он дал мне письменное разрешение рассказывать людям все то, что сейчас реально происходит на Земле. В январе 2011 года Земля вошла в первые врата вхождения в восьмерку. Земля входит в состав плеяд. Я видела всегда и днем и ночью в виде треугольников как людей разделили по уровням. Все зависело от того, на коконом энергетическом уровне живет человек. На первой, второй, третьей или четвертой чакре. В отдельную группу были выделены люди перенесших инфаркт, инсульт. Были и те, кто уже живет на четвертой чакре. Таких людей очень мало. Еще меньше тех, кто живет на пятом и шестом энергетических центрах.

Я иду по коридору. Впереди вижу яркий свет, а слева от меня комната моего Ангела, который пишет мою летопись. Ангела в комнате нет. Мое любопытство пересилило меня. На столе стоит компьютер, и много бумаг. Смотрю, что написал Ангел. А везде чистые листы. Значит, я не успела наработать карму, или косяков наделать. Каково было мое удивление, когда я вижу в левой моей руке вшитый чип. Ножницами я его выковыриваю. Я и раньше находила чипы и снимала с себя магические украшения и прочее. Мне нет времени долго отвлекаться. Я иду к выходу из коридора. Пришла в свет. Вижу просторы Синего Мира.
Я еще не успокоилась после того, как вытащила у себя последний, я так думаю, чип. Да это очередная чистка. Только мне очень интересно: какая ...... мне чип поставила? Сказала всем, что я приду и выясню это, рано или поздно это произойдет.
Мне сказали, что Земля входит в первые врата вхождения в восьмерку.
Земля входит в состав плеяд. И она восьмая по счету. Все плеяды прошли через врата. Теперь наша очередь.
Гоняла духов. Вопрос задавала: где мои деньги? В ответ-тишина. Потом кто так тихонечко, осторожненько так говорит: скоро. Я уточняю: час, день, месяц, год. В ответ- тишина.
Видно я сильно расстроилась - меня отправили в санаторий.
Там очень красиво и нет такой красоты на Земле. Дали мне номер. Смотрю, а я в санатории в номере не одна живу. Со мной незнакомого мужчину поселили. Хотели мне Боги приятное сделать. А я собрала свои вещички и сама себя в свободный номер переселила.
Гуляю по красивым местам. Вижу мужчину, которого я знаю. Он в свое время был мне интересен. Я возмущенно так говорю: Что? мест мало? Я уже и отдохнуть не могу спокойно? Он исчез. А меня так аккуратненько положили на улице на гамак спать.
Надоело мне злиться. Это не моя природа. Излучаю любовь. Прихожу в норму.
Так прошел декабрь 2010 года и январь 2011 года.
Получается, есть души земные и есть души космические, сформировавшиеся в системе Сириуса и обладающие более высокими вибрациями по сравнению с земными людьми. Боги, отличаются от земных душ, так же, как тонкие планы отличаются от плотных.
Однако медитация на космическую душу способна поднять вибрации земной души и разуплотнять их, если они не будут так держаться за земной план.
Пришла сущность с Сириуса. Мне сказали, что меня подключают на переход. Просмотрели меня. И сделали весь расклад по мою душу. Получается, что я свою карму отработала. Карму рода - тоже отработала. Отработала карму народа и страны. В моем случае - Египет. От Земной кармы меня откупили у Князя Земли. Боги стали освобождать мое ДНК от изоляции. Еще в 2005 году началась подготовка. Только мое ДНК изолировал кто то. Сказали не трогать. Такой сущности у нас на земле долго быть тяжело. У нее структура другая. Все - МЕНЯ ПОДКЛЮЧИЛИ НА ПЕРЕХОД. Это было 5 февраля 2011 года.

[Афина Котова]

Как то странно это...

[Сол]

Doddy, хороший рассказ, пишите следующий
А вот и мой рассказик

Выйдя из леса Ярослав увидел как поезд медленно набирает ход. На пять минут раньше расписания. Обидно. Всю дорогу до перрона мысли Ярика вертелись вокруг машиниста торопыги и возможных вариантов личной встречи.
— Человек не может никого обидеть, — услышал Ярослав чей-то голос, — а если кто кого и заденет, то это уж точно не человек.
— А кто же тогда? — не скрывая раздражения спросил Ярик повернувшись на голос. На скамейке сидел дедок лет семидесяти, и улыбаясь погладывал на Ярика.
— Его помощник — ум или рассудок. Как хочешь, так и называй.
В другой ситуации Ярик махнул бы рукой и помчался бы по делам. Да некуда идти с перрона посреди леса. Поезд ушёл, простучав опоздавшему «Сиди-и-жди, сиди-и-жди». Так почему бы и не скоротать время разговором?
Дунул ветерок, игриво, почти ласково отодвинув робкую весеннюю жару. Листья берез в ответ благодарно зашуршали. В их тени Ярик устроился на скамейке и, повернувшись вполоборота к деду, спросил:
— Как ни назови всё равно это часть человека. Не могут же отдельно жить человек и его ум.
— Отчего не могут? — вскинув мохнатые брови, удивился дедок. — Надо только понять кто и когда управляет лодкой, а там нужную протоку легко найдешь.
— Да как же это, человек без ума и шагу ступить не сможет. Обратных примеров в дуриках полно.
Чувствуя свою правоту Ярик лениво дискутировал, на автопилоте. Внимание скользило по уютным картинкам внезапно открывшимся взгляду. Буквально минуту назад ничего из красоты, окружающей перрон, не существовало. Был только удаляющийся поезд, ехидно ухмыляющиеся стрелки на часах и тоскливое предчувствие долгого ожидания. А сейчас: куда-то делась досада, растаяло беспокойство о судьбе машины оставленной на стоянке вокзала, краски мира обрели яркость и давно забытую торжественность. Словно жизнерадостная весенняя зелень смазала бальзамом ноющую рану в груди. Из памяти сами собой всплыли картинки студенческих лет. Особо ярко предстала защита реферата по буддизму.
— Дедуль, а ты не буддист случайно? — развеселившись от нелепого предположения, спросил Ярик. — Они тоже человека делят.
— Не-е, восток дело тонкое. Мы на своей земле по-своему мудрим.
— Слышал я много всего такого. Да только всё на словах. Доказательств никаких и никогда. Так что, хоть буддизм, хоть марксизм-ленинизм — мне всё равно.
— Какие доказательства тебе нужны, мил человек? С наукой али без? — не по годам живо встрепенулся дедок. — Не помогут тебе ни те, ни другие, пока за рулём ум.
— Дед, ты так говоришь, словно у тебя в рукаве целая лаборатория и сам ты Эйнштейн Иван Иванович. Случайная встреча, случайный разговор. Так что расслабься и погрей косточки на солнышке. Вон оно какое здесь, не жарит, а ладошками греет. Даже кажется, что сердце теплеет и вот-вот засветится.
— То есть как случайная встреча? — переспросил дедок, повернувшись всем сухоньким телом к Ярославу. — Ты что же это, думаешь, мы здесь случайно встретились?
— Да что в этом такого, дедуль? Люди постоянно с кем-то встречаются и расстаются. Случай правит, такова жизнь.
Качая головой дед заохал:
— Ох-хо-хо…. Не-ет, мил человек, случайных встреч не бывает. Случай — след бога, когда он не хочет себя показывать.
Опять зашелестела листва словно подтверждая слова деда. Ветер поднял с перрона горсть прошлогодних листьев, закружил и бросил на колени Ярославу. Ощущение нереальности происходящего накрыло Ярика. Захотелось проснуться. Через пару секунд всё прошло. Ярик глубоко вздохнул, и чуть подсевшим голосом произнёс:
— Дед, если тебе есть что сказать, или… Я ещё с детства подозреваю, что есть в мире какая-то тайна. Не спроста все эти церквушки, лысые монахи и прочие шамано-бубновые пляски. Не бывает дыма без огня. Но где он, огонь-то? Сплошная болтовня вокруг, обман.
— Стосковалась душа по настоящему, понимаю. Это не у меня, а у тебя есть, что увидеть и есть, что услышать. Заметил туточки, как красиво вокруг?
Ярик скользнул вновь взглядом по кронам деревьев, по ярко-зелёной молодой траве. — Да, место здесь красивое. Прям ложись и прорастай в землю.
— Ум красоты не видит, он всего лишь помощник. Когда человек ум осаживает, то видит красоту. И в этот момент человек — это человек, и никого обидеть он не может. Разницу легко запомнить: купец под седлом – не купец в седле. Если захочешь, то научишься видеть красоту всегда и везде.
— Интересно… Я бы даже сказал мистика какая-то. Вот так просто, ищи красоту и всё?
— Можно что-нибудь сочинять или строить. Рисовать или науку какую двигать. Одним словом — творить. Тогда тоже купец в седле. А можно и без всего этого, если любить по-настоящему научишься.
Собравшись что-то ответить Ярик только вздохнул. Слова дед говорил обычные, заезженные и изменившие смысл в городе. Но здесь, среди берез и ветра они вновь обрели силу? Отчего так хочется верить деду?
Посидели молча. Ярик взглянул на часы — до следующего поезда полчаса.
— Задел ты дед что-то во мне. Не хочется расставаться, честное слово. Расскажи где ты остановиться собираешься в городе? Заеду, обязательно заеду. Гостинцев привезу, посидим, по рюмочке выпьем…
— По рюмочке говоришь... Сам под седло лезешь и других зовешь, — холодно ответил дед. — Нет уж, изволь сам баловаться. Кабы ты знал, что теряешь! Ты бы эту рюмочку пальцами в песок истер.
Дед сжал кулак так, что на загорелой коже проступили белым костяшки пальцев. Ярик почувствовал раскрывшуюся пропасть, по одну сторону которой дед, а по другую он, Ярик, барахтающийся на скользком леднике. И дело совсем не в рюмочке, а в том, что стосковался Ярик по миру где всё понятно и просто, как у деда. Простые разговоры, простая красота. И если уж надо куда-то бежать, то это от дождя, под первое попавшееся укрытие. А потом стоять и смахивать капли с разгоряченных губ. И самое главное: что мешает-то? Что держит за горло не позволяя хлебнуть сока жизни?
Внутри что-то оборвалось. Плевать, что поезд уехал — другой приедет. Плевать, что машина торчит на стоянке не внушающей доверие — дело наживное. Надоело вечно чего-то опасаться, хватит! Есть же люди живущие не галопом. Должны быть. Хочется к ним, ой как хочется…
Из задумчивости Ярика вывел голос деда:
— Опять витаешь в облаках? Чай и не слышал ничего, что тебе девушка сказала?
Тряхнув головой Ярик переспросил:
— Какая девушка? Ты чего…
И осекся. Рядом стояла Весна. Вернее, обычная девушка, каких полно вокруг. Но если бы Ярику сейчас предложили нарисовать портрет Весны, то он не сомневался бы с кого рисовать.
Похоже, девушку забавляло замешательство Ярослава. Поддавшись обаянию незнакомки, Ярик расплылся в улыбке. Краем уха услышал, как пересаживаясь на соседнюю скамейку, дед пробурчал:
— А говорил случайная встреча, случай пра-а-авит.

Спустя месяц Ярик и Настя сидели в кафе, мороженным отмечая «круглую» дату встречи на перроне. Мимо прошла женщина, ведя за собой пацана лет шести. С обложки книги, зажатой малышом в руке, на Ярика взглянул тот самый дед.
— Малыш, а что это за книжка у тебя такая? — спросил Ярик.
— Это про дедушку Мазая, — важно ответил пацан. — Он зайцев спасает и всем-превсем помогает. Я когда вырасту тоже буду зайцев спасать. Они ведь ничего не понимают…
Мама увела сынишку, захлопнулась за ними дверь кафе. Или, может быть, не захлопнулась, а подготовилась к открытию?

[Афина Котова]

Спасибо, Сол. Очень душевный рассказ.